Лайрэ так тихо произнесла эти слова, что Гаррос их почти не услышал.
Зато услышал Тааур. Это новое свидетельство привязанности между Гарросом и Лайрэ раздосадовало его.
– Все равно я буду проводить немало времени в Геортене и в Зигианде, – сказал Гаррос, – независимо от того, женат я буду или нет.
Лайрэ только улыбнулась, покачала головой и сказала:
– Ты славно потрудился над укреплением Фиирна.
– Я не собираюсь отдавать свою землю ульфхтангским захватчикам, – бросил он в ответ.
– Ты в скором времени ждешь нападения? – осведомился Тааур.
– А почему ты спрашиваешь? – резко спросил Гаррос.
– У твоих работников такой вид, будто ты на них возил снопы с полей… – пожал тот плечами.
Несколько мгновений Гаррос не спускал с Тааура пристального взгляда. Но не увидел ни в его позе, ни в глазах ничего такого, что указывало бы на человека, задающего вопросы с какой-то скрытой целью.
Напротив, Тааур казался одним из самых честных людей, с какими приходилось встречаться лорду. И Гаррос был готов рискнуть многим, поставив на честность Тааура.
В сущности, он уже это сделал.
– Из всех отцовых владений Фиирн – самое уязвимое для ульфхтангских набегов, – сообщил Гаррос. – Да и родичи жаждут заполучить его.
– По той причине, что он преграждает самый удобный путь с моря вглубь Седых Земель? – спросил Тааур.
– В самом деле? – удивился Гаррос. – А ведь так и есть! Твои глаза видят очень далеко!
Лайрэ настороженно взглянула на Гарроса. Всякий раз, когда он заговаривал этим особенным, мягким тоном, те, кто поумнее, начинали искать куда бы убежать.
– Не вижу никакого другого резона, чтобы держать крепость в этом месте, у кромки не годящихся под пашню соленых болот, – ответил Тааур. – Здесь нет ни ни скалистых утесов, ни реки – ничего, что можно было бы использовать против врага; есть лишь то, что построишь сам.
– Очевидно, ты обучался искусству воина в то время, память о котором у тебя исчезла, – сказал Гаррос. – Мне кажется ты приказывал, а не подчинялся?
Боясь молчать и боясь говорить, Лайрэ затаила дыхание и ждала, что скажет на это Тааур.
– Пожалуй… да, – ответил Тааур.
– Но ты не уверен? – продолжал допытываться Гаррос.
– Трудно быть уверенным, когда ничего не помнишь, – хмуро сказал Тааур.
– Если вспомнишь – скажи мне. У меня есть нужда в людях, которые могут вести за собой других.
– Чтобы оборонять твой замок?
– Да. Орки жаждут захватить его не меньше, чем Зигианд.
– А Фиирн жаждут прибрать к рукам еще и ульфхтанги.
– Должно быть славно владеть такой землей? – тихо произнес Тааур.
– Как сказать… – Это самое богатое из владений отца… Поля плодородны, а леса изобилуют дичью. На пастбищах тучнеют изрядные стада коров и овец. Море круглый год дает рыбу – а где рыба – с голоду не умрешь. Только вот…
– Только вот каждый бездельник с топором и дубиной спит и видит, как бы отобрать у тебя эту землю.
Лайрэ закрыла глаза и стала молиться, чтобы Гаррос увидел в Таауре то, что видела она, – человека, говорящего правду в кругу людей, которых считает своими друзьями.
– А мне больше нравится соленый ветер и крик морских птиц, – услышала Лайрэ слова Гарроса.
– У тебя есть все это, – сказал Тааур.
– Да, пока я могу удерживать их в руках – они мои. В Седых Землях у человека столько будущего, на сколько дотянется меч в его руке.
Тааур засмеялся.
– Твоему отцу повезло: у него сильный сын!
Лайрэ открыла глаза и с облегчением перевела дыхание. Гаррос поддразнивал Тааура, как если бы разговаривал с другом.
