Пришедший изо льдов - страница 15

Митрофан встретил княгиню. Бледную, трясущуюся. В глазах леденел страх. Из седла она рухнула в его крепкие объятия.

Он жив. Елизара прижималась к его груди, чувствуя биение горячего сердца. В какой-то момент княгиня чуть было не поцеловала Хранителя, но вовремя остановилась. Девушка опомнилась и немного отстранилась от мужчины.

Успокоившись в тени старой сосны, под которой Митрофан устроил привал, Колоярова жена поведала троице о случившемся. Обличила воеводу Лютого и его замысел.

– Ух, дела, – цокнула Аксинья, впечатленная рассказом княгини Елизары. – Теперича ему головы не сносить!

Серго кивнул.

– Надобно предупредить Царицу Матушку…

– Да, я так и поступлю, – согласилась с незнакомым красавчиком княгиня, – сейчас же направлюсь в Палаты.

Митрофан, стоявший у ели, рукой провел по изъеденной коре и уверенно заявил:

– Нет, княгиня, не можешь ты в Палаты направляться, – он обвел всех присутствующих острым взглядом, – опасно это. С нами до Волгавы последуешь.

Все молчали. Елизара не стала оспаривать слово Хранителя.

Путники подкрепились рыбой, что с утра наловил и пожарил Серго и углубились в прохладный лес.

Воздух был пропитан запахом хвои, пахучих трав и прошлогодних листьев. Путники следовали на холм. Тропа пролегала все выше и выше. Мужчины топали удалецки, не чувствуя усталости. Девицы утомились, но делали вид, будто полны сил и с готовностью пройдут еще не одну версту.

Настасья провалилась в сон. Тяжелой лапой он накрыл девицу, не желая отпускать. Сколько времени провела на полу в горнице, Настасья не знала. Ее разбудили шаги по крыльцу, шуршание.

– Настасья, соседка, – раздалось негромко.

Девица встрепенулась, вскочила, но сил совсем не было. Настасья тут же рухнула. В этот момент на пороге показалась соседка Азовка, мать Аксиньи.

Завидев Настасью на полу, Азовка кинулась к ней.

– Девонька, что с тобой? – звенел ее голос. – Ушиблась? Голова кружится?

– Тётечка Азовка… – еле слышно проговорила Настасья. Речь ее была сбивчива. В голове ожили ужасные слова о муже, что сказал Лютой. Девушка пыталась вымолвить хоть слово, но слезы хлынули из глаз, а речь заполнилась всхлипываниями.

Тетка Азовка подняла горемыку, уложила на перину. Подала Настасье воды, а ко лбу приложила полотенце, смоченное студеной колодезной водой.

Когда жена Митрофана немного пришла в себя, перестала беспрерывно рыдать и затихла, Азовка сказала:

– Настасьюшка, милая, чего с тобою приключилось? – женщина погладила девушку по голове. В голосе звучала бесконечная материнская любовь. – Не пужай меня. С Митрофаном чего стряслось?

– Прости меня, тётечка Азовка, – отстраненно проговорила Настасья, – не хотела я пугать тебя.

Девица отняла ото лба тряпицу и, опершись о стену, поведала добродушной соседке про визит воеводы.

Азовка от услышанного обомлела. Неужто, это правда? Митрофан ладный мужичок, молодец каких поискать, Хранитель города и всех земель Белозерья. Разве мог он завести полюбовницу и целый год обманывать супругу?

Мать Аксиньи знала Митрофана еще подростком. Уже тогда он был правдив и честен, за что и не любили его дворовые ребятишки. Благом всегда была его честность, вона до каких высот его довела.

Соседка мотнула головой. Лицо озарила улыбка, отчего морщинки образовали лучики у глаз и рта.

– Настасья, девонька, бабка моя говаривала: «не слушай чужой говор ушами, верь голосу сердца своего». Да, Лютой все складно рассказал, но можно ли ему верить? Не раз я слыхивала, как про озлоба этого шептались на рынке. Будто подлый он, зависть в нем цветет крапивой жгучей.