Пришедший изо льдов - страница 17

Митрофан развел огонь. Обжигающие языки плясали в диком танце, пожирая сухие ветки. Темнота сгустилась над привалом в ожидании поглотить и путников, как только костер потухнет.

Закончив трапезу, девицы улеглись спать, а мужчины остались на посту. Наступила ночь. Самое опасное время. Ночные жители лесного царства вышли из своих убежищ в поиске еды. Редкий говор сов сменялся волчьим воем.

Главное, чтобы огонь полыхал. Обогревая и оберегая.

Настасья, гонимая мыслями брела вдоль реки. Она очень устала. Где ей обрести покой? Перед глазами мелькали цветные картинки их счастливой жизни. Первый поцелуй, свадьба, обустройство домашнего очага.

Все рухнуло.

Девушка не сразу распознала дикий холод, заключивший ее в крепкие объятия. Озноб. Она пришла в себя, вернулась из глубин сознания к реке в бренное тело. Вздохнула полной грудью. Из носа и рта вырвалось облачко теплого дыхания.

Заморозило пуще прежней ночи.

Тишина. Ни песни сверчков, ни кваканья лягушек. Даже комары не вылетели на ночную охоту.

Жена Хранителя повернула в сторону деревни. Не успев дойти до своей избы, девица заметила в лунном свете темный силуэт. Фигура переминалась с ноги на ногу, приплясывала, желая согреться.

– Кто здесь? – бойка крикнула Настасья.

Тень замерла на месте.

– Кто? – с тревогой ответили из темноты.

Жена Хранителя подошла ближе, вглядываясь.

– Пава?

– Да… а ты кто? – стуча зубами от холода, пробормотала помощница кухарки.

– Настасья…

Услыхав ответ, Пава обрадовалась и чуть не кинулась Настасье на шею.

– Ты чего тут делаешь? – осведомилась супруга Митрофана.

Пава с присущей ей простотой принялась рассказывать о поклоннике, который затеял романтику и позвал ее к реке. Однако так и не явился. Она прождала его очень долго, пока могла терпеть дикий холод. А когда перестала чувствовать пальцы на ногах и кончик носа, приняла решение идти домой. Но, приключилась очередная незадача, ей трудно идти, совсем промерзла.

Сердобольная Настасья отвела Паву в избу. Растопила печь, а девицу усадила на лежак. Укутала в пуховое одеяло.

– Пава, неразумно на свиданки бегать с незнакомцами, – говорила Настасья. Она грела молоко, предварительно добавив в него ложку цветочного меда. – Али знаешь, кто таков?

– Нет, – вздохнула неразумная девушка, – он мне просто понравился. Красавчик. Наверное, пришлый. Увидал, что понравился мне, позабавиться захотел. Назначил свидание и не пришел…

Мечтательный вид помощницы кухарки сменился на расстроенный. Заметив это, Настасья ее подбодрила.

– Какие твои годы, Пава, встретишь еще богатыря удалого.

– Да… – вздохнула дурында, – токма так себя и настраиваю… мол, не время еще, встретится мне мой суженный на верткой дорожке.

Она помолчала и с горестью добавила.

– Почему несправедливость такая существует? Одним девицам жених вообще не достается, а у других аж по два сразу! Чем Елизара меня лучше?

Выпалив это, Пава осеклась. Повисла пауза.

– Что там с Елизарой? – растерянно спросила Настасья. Она показалась из-за печки и заглянула на лежку. Пава смущенно прикрылась одеялом. – Расскажешь?

– Настасьюшка, прости, – взмолилась девушка. – Я по глупости своей сболтнула…

Настасья вздохнула полной грудью и выдавила улыбку.

– Не бери в голову, лучше поведай мне все, что знаешь.

– Это ж слухи по Палатам гуляют, окаянные… – начала отнекиваться помощница Кази.

– Мне интересно, – стиснув зубы, проговорила Настасья, продолжив греть молоко.