ему, чему, впрочем, следовало бы порадоваться.
– Привет, – простучало следующим утром, но отвечать не хотелось, – я думал, он тебя заберёт.
– А я тут, – всё-таки ответила, хоть это и было очевидно.
– Хочешь, я помогу сбежать?
– Странный вопрос.
– Да.
– Нужны деньги на первое время.
– У меня нет.
– У него есть.
– И?
– Сейф в твоей комнате.
– Наверное.
– Не видела?
– Нет.
– А теперь посмотришь?
– Да.
– Нужен код.
– Попробую.
– Если получится, сможем удрать.
– А если нет?
– Всё получится.
Я легла на кровать, уставившись в лампочку, и попыталась вспомнить, видела ли я когда-нибудь, чтобы он пользовался сейфом в моей комнате, и не смогла вспомнить ничего, включая то, что он там вообще есть. Ещё более странно то, что об этом знал охранник, который ни разу не был в моей комнате, разве что пока я в карцере. Да и это я представляю себе с трудом. С другой стороны, он обещал подумать, как меня вытащить, а значит, наводил какие-то справки или просто влез туда и всё проверил. Почему бы не попробовать. Без Мотьки мне тут делать совершенно нечего.
3. Проще простого
Днём он снова пришёл. Торжественный и благородный, с грустной улыбкой и неизменным певучим «малыш». Я протянула к нему руки, впервые, и его глаза расширились от удивления и удовольствия.
– Моя маленькая, – прошептал, подняв меня на руки, и понёс наверх, а я обняла его за шею и уткнулась своим носом-пуговкой в его рубашку, пахнущую дорогим одеколоном. Весь этот дом, точнее это крыло, было похоже на декорацию к мелодраме: огромные окна, золочёная мебель, канделябры, картины в массивных рамах, а на лестнице красная ковровая дорожка. – Ты поговоришь со мной? – спросил, уложив на кровать и пристраиваясь рядом, а я отрицательно покачала головой, но напустила в глаза тумана. – Не хочешь? – не унимался он. Я подумала и кивнула утвердительно. Будет очень некстати сейчас снова оказаться в карцере, когда на горизонте забрезжила надежда. – Я понимаю, – сказал грустно, – это не так просто, после стольких лет. Иди ко мне.
– Можно подумать, у меня есть выбор.
Заставить себя ответить на его прикосновения я всё же не смогла, безразлично дожидаясь, когда он наконец угомонится. К счастью, это всегда занимало не много времени, а сегодня длилось и того меньше.
– Я так люблю тебя, – вдруг сказал он и смог-таки удивить.
– Это что, шутка такая? Это так ты видишь любовь, чёртов извращенец?
Стало противно, я натянула одеяло повыше, чтобы не видеть его, а он тихо засмеялся, поняв всё по-своему:
– Не смущайся, – и поцеловал куда-то в плечо, заставив вздрогнуть. – Меня не будет несколько дней. Не скучай, – а потом снова засмеялся, – хотя нет, лучше скучай. Мне будет приятно знать, что ты ждёшь меня.
– Я буду мечтать, чтобы ты никогда не вернулся, убийца.
Он поднялся, с этой своей лёгкостью, и прошёл к одной из огромных картин, стоя ко мне спиной. А потом легко сдвинул её в сторону, и я увидела сейф. Обернулся невзначай, но мой отсутствующий взгляд, направленный, как обычно, в сторону окна, не вызвал у него тревоги, а потом начал набирать код, который я не видела.
– Но слышала, – подумала злорадно, запомнив очерёдность звучания клавиш.
Они были едва различимы, но за годы молчания я научилась ловить малейшие шорохи.
– Например, шорох мышки.
Воспоминания о единственном друге отозвались глухой болью, я снова залезла под одеяло, не обращая внимания на его возню возле сейфа, и смогла задремать, сквозь сон чувствуя, как он наклонился и поцеловал меня, по-хозяйски проведя рукой по моему телу.
