– Такое могло быть. Но только вы ж тут все в один голос говорите, что у вас так не принято. Да и как он из кармана-то у него перед этим нож вынул? Лёня с ним не расставался.
– Давайте на самом деле сначала ещё раз посмотрим, а потом будем гадать, – на сей раз на удивление здраво предложил Вол.
У входа в сарай на колоде сидел охранник. Видимо, день не задался сегодня у всей Оси – и этот хмур. Шмыгал носом и чертил что-то палкой у себя под ногами.
– Эй, Захар! – окликнул Вол.
Тот поднял голову, глянул без интереса.
– Нельзя сюда. Старший сказал – никого не пускать. Только Петра из коровника.
– А нам Главный сказал – искать, кто убил пришлого.
– Отстань, Вол. Ничего не знаю. Я только вчера из Топора вернулся – и сразу сюда посадили. Даже передохнуть не дали. Но указание от Старшего вполне ясное было.
Дмитрий, глядя на перепалку, в усмешке скривил губы.
– Так всё верно – я сын Петра, – сказал Ясь. – Меня и надо пустить.
– Про сына что-то не помню, чтобы он говорил, – скривился охранник. – Да ладно. Заходите, мне-то что. Под твою ответственность, Вол.
В сарае было темно – фонарь давным-давно погас – и пахло прескверно. У Яся аж в глазах зарябило. Сделав вдох, он едва не задохнулся и спрятал нос в рукаве.
Вол достал свои драгоценные спички, чиркнул и добрался до фонаря. Вместе со светом пошёл чад прогорклого масла, добавляя смрада в общее зловоние. Ясь жалел о том, что не захватил хотя бы шарф, чтобы укрыть лицо – но как он мог заранее догадаться?
В центре, чуть ближе к дальнему краю, по-прежнему под тряпками лежал человек.
Дмитрий спрятал нос в ворот рубахи.
– Ну что, давайте осмотримся. Джерри, сидеть.
Он подошёл к углу сарая и показал пальцем.
– Вот здесь был наш мешок. Рядом с ним сидел Лёня, когда я ушёл. Ничего здесь не вижу.
Вол вместе с фонарем двинулся в угол, снова оставив Яся в темноте. Красноватый свет плясал по штабелям дров, каменной стене и земляному полу.
– Тут полно следов, – сказал он.
– Ещё бы. Кто тут только со вчерашнего дня не топтался. Чем они нам теперь помогут?
Дмитрий приблизился к телу.
– Когда я вернулся, дверь была распахнута. Джерри забежала внутрь первой и стала скулить, я зашёл следом и увидел Лёню тут, где он и сейчас.
Пришлый поднял тряпку. Вол встал рядом, держа над телом фонарь.
– Вот так он и лежал – на спине, откинув голову, с перерезанным горлом. Интересно, надолго он теперь останется здесь?
– Совсем юнец, – заметил Вол, не ответив. – А ты чего там стоишь? – обратился он к Ясю.
Без малейшего желания Ясь приблизился.
Крепкий, большой, и такой же светловолосый и конопатый, как Ясь. Лицо приятное, мягкое. И действительно молод – хорошо, если не младше Яся, которому, как говорил отец, идёт двадцать шестой год. Обычно к этому добавлялось: а он всё ещё не вырубил горянку и даже не договорился в Главном доме о выделении для неё места, а ведь у многих уже в его годы свои дети растут.
И, похоже, по тому же пути решила идти и Ясна, которой на пару лет меньше. Соседи иногда перемывали им из-за этого кости, но отцу за хорошую работу выделяли достаточно пищи и материалов, и Главный его уважал, так что не слишком явными косыми взглядами соседи и ограничивались.
– У него есть семья? – Ясь продолжил вслух поток мыслей.
– Да, мать в Новом Сибирске. Он у неё единственный был, – глухо сказал в воротник Дмитрий.
Видимо, ещё и тяжко больная женщина, раз у неё всего один сын. Ясь вздохнул о судьбе незнакомки.
