– Что, уже вернулись? – удивился Захар на входе.
Вол отмахнулся.
Вдоль поленницы, сверху донизу, поставив на пол фонарь, лазили довольно долго и собственную одежду испачкали и наставили затяжек – не говоря о том, что она пропиталась запахом умершего и масла. Зрелище, наверное, ещё то: даже собака, казалось, смотрела с недоумением. Но поленья обработали на совесть перед доставкой: смена, которая их заготовила, точно не состояла из таких тунеядцев, как Ясь.
Однако острые сучья всё же нашли: у самого пола там, где валялся нож, и недалеко от того места, где Дмитрий оставил Лёню – почти у крыши.
– Или он гигант, или мышь, – цокнул Дмитрий.
– Или прыгал, или уползал.
– Или это ребёнок, который увидел что-то страшное и напугался, – вдруг отчего-то вспомнив, как любит подкрадываться и подглядывать за старшими Агния, – совсем как он сам в детстве, – сказал Ясь.
– Хм, а ведь и правда что, – согласился Дмитрий.
Вол кивнул.
***
– А тряпку я оставлю себе, – сказал Дмитрий на улице. – Мы к одежде её потом приложим и поймём, что человек в ней точно был здесь.
Осталось только найти такого человека.
– Фу, – шумно выдыхал Вол.
Увидев уличную бочку с питьевой водой, он бросился к ней и жадно напился.
– А может, в лес? – наклонившись к нему, искусителем шепнул Ясь.
– Отвали! – рявкнул, багровея, Вол.
– И о чем шепчетесь? – Дмитрий не оставил эту маленькую стычку незамеченной.
– О браге, – неожиданно сказал Вол. – Мелкий выпить хочет, но тебя стесняется. У тебя нет?
– Все в мешке, – развел руками Дмитрий. – Не подумал, что прямо с утра пригодится. Да и мы вроде к детям собрались?
Или Ясю показалось, или взглянул с неким неодобрением?
– Слышал? Вот и потерпишь.
Какой находчивый оказался, подлец! А по виду – Вол и есть.
– До чего же ужасный запах. Так в носу и стоит, – сказал Ясь, когда пересекали рыночную площадь. Здесь всегда всё приятно пахло, от свежих опилок до булок, но сейчас все забивал мерзкий смрад сарая.
– Такой бывает всегда, – ответил Дмитрий и спокойно добавил: – До чего есть охота – аж бурлит в животе. Хлеб с молоком – это для младенца еда, а не для меня и собаки.
– Всех кормят днём на работе, – сказал Вол. – Но ты же пришлый. Можем зайти в ночлежку.
– Мне менять с собой точно нечего.
– Как и мне, – заметил Вол.
– А правда, что у вас мясо тут не едят?
– Правда.
– И что, совсем нигде?
– Нигде. Это против правил, – насупился Вол.
– А что ты там говорил про лес, малой? – повернулся Дмитрий к Ясю.
Какой ушастый! И чего притворялся, что не расслышал?
– Ну… У меня там спрятано кое-что.
– А далеко идти?
– Обратно придётся топать и крюк порядочный теперь сделать. Надо было сразу. Хотя… Можем махнуть через частокол.
Вол нахмурился и снова побагровел.
– Что, ты ещё где-то его испортил?
Дмитрий не дал ответить:
– Согласен. Пошли. Эх, только вот соли бы где раздобыть.
– Ну, допустим, у меня есть коробок. Я ж в казарме живу, по-походному. А на что тебе? – спросил Вол.
– Потом увидишь.
– Да уже вижу, что и сегодня мы будем без толку весь день сапоги топтать, – сказал Вол.
– Ты можешь с нами и не ходить.
– Ага, конечно! Я вот за этим следить должен, для начала, – ткнул он пальцем в Яся.
Дмитрий опять ухмылялся.
– Так идём?
Ясь провёл их к ещё одному своему лазу – не такому удобному и не слишком нужному: он далеко от дороги и ведёт просто в лес. Но иногда и он пригождался, когда нужно незаметно улизнуть и переждать, или же окольным путём вернуться.
