Делаю глоток и ощущаю терпкий вяжущий привкус во рту. Ого! Неужели хлоциус?
Безошибочно опознав не самое приятное растение, обладающее снотворным действием, незаметно сплевываю отпитое в чашку. Не буду рисковать здоровьем. Что, если Кенна переборщила с дозировкой?
Щепетильность меня спасает, но не до конца. Концентрация пряности оказывается достаточной, чтобы во рту начало распространяться онемение, растекающееся дальше и охватывающее невесомостью голову, конечности и тело, которое опасно кренится в сторону, заваливаясь набок.
Из моих рук предусмотрительно забирают чашку, и я медленно сползаю на сидение дивана. А в голове вертится одна мысль. Зачем? Кенна Дакмолт – положительная во всех отношениях женщина. Зачем ей травить меня?
Я это выясню, так как уловка наставницы сработала, но не в полной мере. Я в сознании и все слышу, но она об этом не узнает.
ГЛАВА 4. Внезапное решение
Рядом звучат еле слышные шаги. Когда моей руки, свесившейся с края дивана, касается шелковистая ткань длинной юбки, внутри все замирает от возникшей тревоги. Прохладные женские пальцы касаются лба, а затем проводят по щеке. Мне стоит больших усилий, чтобы не вздрогнуть под чужим прикосновением.
— Милина? — Наставница легонько треплет меня за плечо и замирает. Слышу ее судорожное дыхание и неожиданный звук открываемой двери.
— Аарон? — Женщина резко выпрямляется и встает ко мне спиной, загораживая от вошедшего мужчины, но... Сколько ни прячь голову под подушкой, тебя все равно найдут.
— Кенна, что происходит? — Тяжелые мужские шаги приближаются, и в следующий момент укрытие оказывается нарушенным. Ощущаю по движению света сквозь опущенные веки и звуку, как наставница отступает.
— Я... — Не может подобрать слов та.
— Почему гиверна Кейл здесь и что с ней? — басит мужчина.
— Милый, тише. Милине требуется отдых. Она получила трагическую новость. Смерть брата — тяжелая утрата. Поэтому я дала ей каплю хлоциуса. — Мурлычет женщина, надеясь успокоить мужа. Но не тут-то было. Тот вскипает еще сильнее.
— Да ты из ума выжила! Она проспит сутки, а может, и того дольше. Семейная трагедия не повод нарушать заключенный договор. Если родители не изъявили желания вернуть дочь домой на время траурной процессии, так какое право имеешь ты, моя дорогая, задерживать гиверну в стенах пансиона? — Аарон Дакмолт отчитывает жену по всей строгости, что та замирает, и лишь судорожное неровное дыхание напоминает о ее присутствии. — Милая, извини, что накричал. Иди ко мне.Паре сейчас явно не до меня. Осмелев, слежу за супругами, из-под опущенных ресниц.
Аарон Дакмолт раскрывает объятья, и Кенна оказывается в кольце рук. Тонкие, ухоженные мужские пальцы скользят по изящному изгибу женской спины. Приласкав супругу и поняв, что та в порядке, Аарон требует объяснений.
— Я... — Кенна отстраняется, смотрит в зеленые глаза мужа и мысленно подбирает слова.
Он замечает ее промедление и пресекает попытки солгать.
— Все это ради твоего разлюбезного брата?
— Нет...
— Кенна, — нараспев произносит имя предупреждая.
— Я безумно люблю Тая и понимаю, что теряю его, но нет, — уверенно заявляет та. — Милина такая упрямая, со стойким желанием жить по собственному разумению. Она так и не приняла своей судьбы и предназначения. Я пыталась, видит Священный Калу, что пыталась. Организовала встречу с ее братом. И даже тогда она не перестала твердить о возвращении домой. Глупая гиверна не понимает, что от нее зависит жизнь чьего-то сына и брата. Я испугалась, что она сбежит.
