Темные казематы учреждения давили на него со всех сторон. Эта работа была и так не самым приятным, что можно делать: ночные трупы, дежурства, вскрытия в морге, убийства, грабежи, – но и стены, давно требующие ремонта и хоть легкого дополнительного освещения, добавляли к этой печальной атмосфере еще больше жути и уныния.
Вдруг навстречу из ближайшей двери, чуть не зашибив Сырского, выскочил его коллега – Артем. Он был оперативником и работал с ним в паре. Казалось, что его лицо Андрей видит в течение дня больше, чем кого–либо.
– Ой, прости, куда торопишься? – извинился тот, поняв по походке товарища, что он куда–то спешит.
– К Сергею Витальевичу, – быстро бросил следователь, не намереваясь тормозить.
– Что–то срочное? – спросил еще раз коллега, не понимая подобной спешки.
– Да, все потом, – также ответил ему Сырский, слегка оттолкнув его, не разойдясь в узком проходе.
После этого он еще больше ускорился, перейдя практически на бег. Артему лишь оставалось недовольно покачать головой, не разделяя подобной страсти к профессии.
Андрей же пролетел до конца весь коридор, после чего ворвался практически с разгона в кабинет начальника. Он едва не забыл предварительно постучать. Внутри сидел слегка полноватый мужчина в наполовину застегнутом кителе, аккуратно попивая горячий только что налитый чай из кружки. Увидев неожиданное появление подчиненного, тот поднял на него глаза, посмотрев через очки с толстыми стеклами, а затем вздрогнул, чуть не пролив напиток себе на штаны.
– Сырский! Чего так ломишься! – недовольно заявил Сергей, выругавшись про себя.
– Сергей Витальевич, помните почти три месяца назад поступил сигнал о совершении преступления. Мы тогда нашли поезд, – начал свою речь Андрей.
– Мы, по–моему, тогда все решили, это не наше дело. Вопрос закрыт, – рявкнул на него начальник, подумав, что он хочет снова об этом спросить.
– Да нет, Вы не поняли, – тут же возразил следователь, понимая, что разговор уходит не в то русло. – В этот же день на берегу реки нашли человека. Он лежал в коме и очнулся только три недели назад.
– Допустим, и что с ним? Ты выяснил? – продолжал не понимать связи Сергей Витальевич, сделав глоток и грохнув чашкой об стол.
– Да, я встречался с ним, но он все забыл. Пост-травматическая амнезия. Бедолага даже не помнит, как его зовут. Но меня заинтересовал один любопытный факт. Его нашли на берегу реки в десяти километрах от того места, где был спрятан поезд. Той самой, через которую выше по течению пролегает мост с железной дорогой, ведущей как раз к тому заброшенному заводу. Не кажется ли Вам это подозрительным?
– Погоди, то есть ты думаешь, что он был с теми преступниками на поезде, а затем по какой–то причине оказался в реке? – предположил начальник, расположившись удобнее на своем широком кожаном кресле.
– Да, этим объясняется и его травма головы, вызвавшая амнезию. Я уже размышляю об этом две недели. Выезжал еще раз на место преступления, все осмотрел, добрался до того моста. Наверняка они повздорили и скинули его оттуда, – подтвердил его мысли Андрей.
– Версия интересная, но все слишком натянуто. У нас нет никаких доказательств. А, учитывая амнезию, этот «перец» нам ничего не расскажет, даже если очень захочет, – покачал головой Сергей Витальевич.
– Но мы можем на него надавить, заставить говорить, и тогда, возможно, он что–то вспомнит, – возразил Сырский, продолжая поддерживать свою позицию.
