– Прости меня, я не хотел пробудить в тебе эти воспоминания, – прошептал он, стараясь хоть как–то успокоить Веру.
– Нет, ничего, просто накопилось, – быстро собралась с силами медсестра, начав активно вытирать руками слезы и тяжело дышать. – Нам пора возвращаться.
– Хорошо. – согласился с ней пациент, пожалев в душе, что завел этот разговор, – кстати говоря, раз никто не знает моего имени, может быть надо придумать новое? Негоже ходить безымянным человеком.
Вера немного отвлеклась от своих переживаний, поняв, что предложение вполне разумно. Действительно, уже неделю этот больной существует, даже не имея собственного имени.
– Согласна, какое тебе нравится? – спросила она, окончательно успокоившись.
– Не знаю, а тебе?
– Мне кажется, тебе подходит «Иван».
– Иван, а что, пусть будет так. А фамилия?
– Уж это не ко мне, – рассмеялась медсестра. – Имени, придуманного мной, будет достаточно. Прими решение самостоятельно, тебе с этим жить. По крайней мере какое–то время, пока настоящее не вспомнишь.
Данная фраза заставила мужчину задуматься. Он совершенно не мог определиться. Оказалось, что придумывать имя самому себе – та еще сложная задачка.
– Твоя. – неожиданно уверенно заявил тот.
– Моя что, не поняла?
– Твоя фамилия, я возьму ее, – еще более четко отчеканил Иван.
– Варенцова, – улыбнулась она, понимая, насколько прямо сейчас это странно.
– Значит определились, Иван Варенцов. Так теперь будут меня звать, – гордо подытожил мужчина.
После этого вместе они добрались до здания больницы, оставив позади этот прекрасный залитый солнцем парк, окончательно посеяв маленькое зернышко того ростка, который ждал их в общем будущем.
С момента последнего общения со следователем прошло около месяца. Лето окончательно вступило в свои права, развернувшись вокруг во всю свою зелёную мощь, насытив луга толстенным травяным покровом, а деревья мощными и богатыми в разнообразии кронами.
Каждый день, когда с утра вставало приятное теплое солнце, было радостнее, чем когда–либо, а темные грозовые дни уже не воспринимались так уныло, как неудачной зимой, когда черная от растаявшего снега масса вперемешку с дождем течёт по улицам города.
Иван, который наконец–то приобрел имя, готовился к выписке. Он так ничего и не вспомнил, лишь периодически видел во сне те яркие всплески эмоций, испытанные им при пробуждении. Темнота, яркий свет, боль и холод – вот единственные его спутники жизни, тянущиеся тоненькой ниточкой, готовой в любой момент оборваться от неудачного прикосновения, к прошлому. Тому, что, кажется, утеряно безвозвратно.
Казалось бы, день выписки – самое радостное мгновение для любого больного, однако в душе у мужчины были совершенно иные эмоции. Тот момент, когда другой на кончике языка и пальцев ощущал бы прикосновение дверной ручки, любимой еды, удобной кровати, вкусных угощений, – всего, что ассоциировалось с домом, Варенцов же чувствовал страх. Он не помнил, где жил, где его квартира, а может комната в коммуналке, а возможно и шикарный коттедж. Все это было покрыто завесой тайны. Прямо сейчас Иван, личность которого так и не была установлена, рисковал в одночасье стать бездомным, как только преодолеет порог больничной палаты. А тихий и немой ужас от осознания этого факта заставлял руки биться в неунимаемой дрожи.
В этот момент в комнату зашла Вера, хоть слегка пролив лучик света в этом темном царстве уныния. Казалось, что она прямо сейчас чувствует то же самое, по крайней мере томное выражение лица заставляло об этом думать.
