Оборачиваюсь и вижу своего неприятного знакомого из столовой. Рядом с ним стоит маленький мальчик. Понимаю, что говорить и оправдываться глупо. Он знает, где я была и почему опоздала.
- Я прошу прощения. - Нервно сглатываю. - Приём сейчас начнётся.
На лице мужчины появляется ухмылка.
- Открывайте поскорее свой кабинет. Мы ждём уже пятнадцать минут.
5. Глава 5. Взаимные претензии.
Аня
- Какие сутки держится температура? - Направляю свет мальчишке в горло и не вижу ничего такого, что могло бы так его подкосить.
Чувствую себя крайне неуютно под тяжёлым взглядом своего нового знакомого.
- Первые, кажется. - Он хмурится. - Вы просто скажите, чем лечить и все. Зачем задавать вопросы, тратить драгоценное время, когда факт болезни очевиден, - нервно подглядывает на экран телефона и сбрасывает звонки. - У вас же все по протоколам, даже думать не надо!
- Чем уже лечитесь? - Великодушно игнорируя его умозаключение, беру листок бумаги, чтобы написать назначения. - Есть ли на что-то аллергия?
- Понятия не имею, - он с раздражением разводит руками.
- Борис Дмитриевич, - я читаю имя мужчины по данным в карте. - Может быть, вы позвоните маме мальчика, - кладу ручку на стол и поднимаю глаза. - У ребёнка фарингит, но судя по зажиму складок он имеет не только вирусную, но ещё и психологическую причину.
Он молча достаёт телефон и скользит пальцами по экрану.
«Какие красивые у него руки...» - отмечаю про себя, но тут же даю мысленную затрещину. - «Нашла на кого пялиться, Аня. Хам, отвратительный отец а, учитывая деятельность, ещё и человек так себе.»
До меня доносятся тягучие гудки.
- Алло, Басов, - раздаётся в трубке капризное. - Говори быстро, если звонишь по делу. Я вся в жидком загаре, если высохну неровно, то придётся перекрашивать.
Бросив на меня обвиняющий взгляд, отец мальчика отходит к окну.
- Мы с Васей у врача. Тут интересуются, есть ли у него аллергия, как давно повышена температура, и не было ли стрессов?
- Ну откуда мне знать! Позвони няне и не мешай...
- Марина! - Неожиданно он рявкает так громко, что мы с Васей вздрагиваем. Видимо, Марина не пожелала вести диалоги о сыне и положила трубку. Бормоча ругательства, Басов отводит телефон от уха.
Пытается ещё несколько раз набрать номер, но ему никто не отвечает.
Мальчик, ерзая на стуле, привлекает к себе внимание.
- Мне только мёд нельзя, - говорит сиплым шёпотом. - Галина Васильевна мне с блинами давала, и я потом чесался. А мама с папой совсем не дружат.
- Понятно, - отвечаю ему, понижая голос, - а кто такая Галина Васильевна?
- Няня...
- Прошу общаться с ребёнком только через меня! - Агрессивно прерывает наш диалог Борис, а Василий вжимает голову в плечи.
Я впиваюсь осуждающим взглядом в мужчину, мысленно недоумевая, почему вообще у таких «так себе» родителей рождаются обычно прекрасные дети.
- Знаете что... - закипая от несправедливости ситуации и обиды за ребёнка, тоже повышаю голос. - Вам стоит всерьёз пересмотреть принципы воспитания сына, а также жизненные приоритеты. Вы знаете, что основная часть детских болезней имеет психосоматический характер? У вас тот самый случай. В частности, больное горло - это невозможность высказать свои обиды и мнение родителям.
- Вы точно врач? - он прищуривается. - А то несёте какую-то оккультичную чушь, вместо того, чтобы просто выписать ребёнку таблетки! Тратите мои деньги. Между прочим, сегодня вы уже стоите мне почти пятьдесят тысяч рублей вместе с испорченной рубашкой! Меня уверяли, что в этой клинике собраны лучшие врачи города, но, видимо, придётся подкорректировать состав, - заканчивает угрожающе.
