Вижу, чувствую, осязаю, слышу Славу.
Перед глазами стоят наши с ним прогулки. Вспоминаю беседы, поцелуи…
«Ты моя любимая! Самый дорогой для
меня человек. Ты лучшая. Я таких как ты не встречал. Ради тебя пойду на всё!»
После рождения Наташеньки Слава носил
меня на руках. «Ты слишком ценна. Настоящая любящая женщина и мать. Я не
позволю тебе страдать. Никогда!».
Глубоко погружаюсь в эмоции прошлого.
Всё будто происходит со мной здесь и сейчас.
И я впервые понимаю, что это
неправильно! Нельзя жить прошлым.
Я должна отправиться в неизвестное
будущее.
Боль расходится яркими вспышками по
разным отделам мозга и тела. В груди закручивается смерч из боли. Захлёбываюсь
в прошлом… и, наконец, отрезаю умершего мужа от себя.
Больше нет смысла сдерживать эмоции.
Да, и расшатанные за два года нервы дают о себе знать.
Рыдаю. Встаю на ноги. Бью Олега со
всей силы кулаком в грудь.
- Как вы могли так со мной поступить?
Надо было сообщить мне, что Наташенька жива!
- Да, пойми ты, наконец! – Олег
виновато смотрит на меня. – Они всё это время следили за тобой, ждали развязки,
- шумно вздыхает. – Прости, но Ната для меня дороже всех на свете. Я не мог
рисковать.
- Ты отдашь мне дочь? – интересуюсь,
едва прихожу в себя.
- Милая, это плохая идея. Пусть она
живёт со мной в Израиле до совершеннолетия. А ты будешь к нам приезжать в
гости.
- Мне плевать на твои чувства, отдай
мне дочь! – визжу так громко, что чуть не лопаются барабанные перепонки.
- Ты хочешь, чтобы её убили?! – цедит
зло.
- Нет! Я хочу, чтобы моя девочка
росла сильная, здоровая, счастливая. С собственной матерью, а не с женщиной,
желающей получать от моей малышки золотые самородки.
- Так отдайте им участок! – шиплю я.
– Тогда не надо будет никому скрываться.
Олег ухмыляется.
- Милая, боюсь, что это невозможно!
Это не только мой интерес, есть ещё люди. Ты ведь не думаешь, что там. где
большие деньги, есть место эмоциям и одиночкам?
- Майор, арестуй его. Конфискуй
участок и верни мне дочь! – ору на Удальцова.
Голубые глаза горят ледяным огнём.
- Золотой, Олег прав. Не надо
рисковать. Если я подниму это дело, то твою дочку как наследницу похитят тут
же, а тебя убьют. Я не могу рисковать вами обеими. Наташа сейчас защищена
легендой, а в Москве ты привлечешь к ней внимание. Даже удочерив её как чужую
девочку, ты выведешь старателей на след дочери.
Я ломаюсь под натиском убеждений двух
мужчин.
- Когда смогу увидеть дочь? - бросаю
в сторону бывшего.
- Не сразу. Месяца через два пришлю
весточку.
Бессильно вздыхаю.
С одной стороны, я счастлива до
небес, что дочь жива и здорова. С другой стороны, я несчастна вдвойне, потому
что Ната недостижима…
Коктейль эмоций переполняет меня, и
сейчас я хочу одного – спрятаться от всего мира.
Одно хорошо. Я отпустила прошлое, и
теперь живу только будущим - встречей с дочерью.
Мы садимся в машину. Олег везёт нас в
дом, где мы быстро собираем вещи.
- Пока! Я жду! – кружу взглядом
коршунихи по лицу Олежки.
Идём по аллее, и я чувствую, как мой
затылок прожигает горячий взгляд. Останавливаюсь, оглядываюсь. Хрупкая фигурка
рыжей девочки, безумно похожей на мою, возникает рядом с приемной матерью,
берет ее за руку, увлекая в дом.
Выходим из ворот, на дорогу, где нас
уже ждёт такси, больше не оглядываемся.
Кожу руки нещадно жжёт. Майор
касается моего запястья.
- Малыш, всё хорошо. Она жива, живёт
с родными людьми. И ты когда-нибудь её увидишь.
