И правда как стая, Прайд, только я пока плохо ориентируюсь, кто в какой здесь иерархии.
— Я фокусник. В прошлом.
Чародей подмигивает мне, усмехается. Лис. Да, если Фари — это гиена, Брандо черный волк, то Валера — это чертовски хитрый лис.
— Прошлых воров не бывает!
— Это еще никого не убило, Санек, в отличие от того, как вы с братиком на жизнь зарабатываете.
— Зато слишком долгий язык убил многих, сечешь?
Оборвал его Брандо и Валера притих, соскалился.
— Я пойду. Мне надо работать.
Пытаюсь от них отделаться, Чародей уходит к бару, а Брандо загоняет меня в угол. Зажимает у стены. Высокий, здоровенный просто волк. Глаза черные, блестящие, опасные. От него аж веет этой дикой необузданностью и безграничной свободой.
— Ну че, гимнасточка, потанцуем?
Нагло лезет и накрывает мою талию рукой, а я пасую.
— Я не танцую.
— Только у шеста, малышка, да?
— Да.
Он усмехается. Улыбочка как у акулы, но все же красив.
— Сколько?
— Что?
— Сколько берешь за час, куколка? Я не жадный. Дам двойную цену.
— Нисколько. Дай пройти!
Нервничаю, мы в большом зале, но никому нет дела, тогда как этот Брандо не дает прохода.
— Цену не набивай, цаца. Мне здесь не отказывают.
Нагло лезет мне под юбку, и я не выдерживаю.
— Не трогай, пусти, нет, а-а!!
Со всей дури толкаю Брандо в грудь, ломясь сбежать, но не замечаю официанта и буквально сбиваю его с ног.
Гремит посуда, разбивается дорогой алкоголь, а я лечу на столик, снося оттуда вазу с цветами на пол.
Грохот невероятный, огромный букет живых цветов смешивается со стеклом, затихает музыка и я снова больно плюхаюсь на сбитые колени.
Как назло, в этот момент распахивается дверь и входит Крутой. Окидывает меня строгим взглядом. Они все смотрят на меня в окружении битого стекла и рассыпанных цветов, тогда как я сглатываю, оценивая масштабы бедствия.
Сердце ускоряется до предела и стыдно мне, и страшно, и все вместе. Быстро поднимаюсь и начинаю собирать руками эти осколки. Все пялятся, все смотрят. Я так долг свой вовек не отработаю, мама, помоги.
— Ты что наделала? А? Боже, что за бардак такой?!
Вера тут как тут, Брандо уже и след простыл, он смылся, оставив меня на съедение волку, точнее, льву.
— Извините, случайно вышло.
Вижу как официант пошлепал за мусорными пакетами, тогда как я понимаю, что вишу на волоске. Сейчас Крутой меня выгонит, а это же мой первый день. Я ни черта еще не узнала.
— Как случайно?! Этот виски стоит как моя месячная зарплата! И ваза хрустальная и сервиз — итальянский фарфор!
— Я все отработаю, все уберу, не кричите.
Слезы стоят в глазах, но раскисать даже не думаю. Бегом собираю осколки, сгружаю и на поднос, а после вижу черные начищенные туфли. Крутой подошел, раздавливая цветы, вообще не обращая на них внимания.
— Не надо, не давите, им же больно!
Отталкиваю его и бегом собираю стебельки, стряхиваю с них стекло, не замечая того, что уже порезалась.
— Кому это им?
— Цветам!
Мне их и правда жаль. Мало того, что они упали, так еще и Крутой тут прохаживается по ним своим сорок пятым размером ноги, ломая тонкие стебельки.
— Цветы не чувствуют боли.
— Они все чувствуют!
— Вот пакет, держи.
Официант примчался, но я уже почти все собрала.
— Спасибо.
Неловко до ужаса, не знаю что делать, и в такой ситуации еще ни разу не была. Новую вазу не принесли, и теперь я стою как дура перед Савелием Романовичем, держа этот огромный букет цветов в руках. Красивые они, видно что очень дорогие, я о таком букете только мечтать могла.
