Крючки расстегнуты все, кружево нижнего белья дразнит и манит.
Сесилия повела плечами, и платье сползло вниз. Осело на талии, оголив изумительную по своей форме грудь, поддерживаемую корсетом. Всё-таки белье «У Лессы» предназначалось именно для таких интимных моментов. Для общения мужчины и женщины. Когда последняя обнажалась для первого.
Бардок сидел, не делая никаких движений.
Только наблюдал.
А Сесилия давала ему шоу.
Качок бедрами влево. Вправо. И ткань скользит вниз, оставляя её в одних кружевных панталончиках. Короче, чем требовали правила приличия.
И всё же чопорная на первый вид лесса Клади их примерила.
Алекс возбуждался с каждой проходящей секундой. Его заводило всё – как смотрелось белье на миниатюрной Сесилии. Как та двигалась, раздеваясь.
Медленно, тягуче.
Девушка шагнула влево, оставляя скинутое платье на полу.
Не отводя взгляда уже от самого Бардока, она снова качнула бедрами, и плавно начала поворачиваться к нему спиной. Подняла руки и вынула шпильки из волос, позволяя им каскадом опасть на плечи.
У Алекса перехватило дыхание, и зачесались ладони. Он мог поклясться, что в тот момент чувствовал, как пропускает это шелковое золото между пальцев.
Сесилия откинула голову назад, выгнула спину, позволяя его алчному взгляду увидеть, как прекрасны её груди. Как они манят, дразнят его.
Алекс находился в шаге, от того, чтобы подняться и подойти к ней.
- Достаточно, майстрис Смотрящий? Или мне включить музыку и продолжить?
Её слова, произнесенные абсолютно ровным, холодным тоном, подействовали на него отрезвляюще.
Он выдохнул, запоздало осознав, что всё это время, что она раздевалась, он сидел, дыша через раз. Оттолкнувшись руками от подлокотников, заставил себя подняться, сохраняя видимое спокойствие. Хотя, если бы Сесилия, посмотрела на его брюки, то могла бы воочию убедиться, что до спокойствия ему теперь далеко.
- Достаточно, Сесилия. Ты очаровательна. Уверен, я получу удовольствие…сопровождая тебя.
Дальше он пошёл к двери. Задержался у неё, выдерживая паузу, и только после нее назначил время встречи.
Уже выходя из гостиницы, он остановился на крыльце. Поднял голову и посмотрел на небо.
Неужели…
***
Девочка была на взводе. Не хотела идти на контакт, постоянно показывала зубки.
В какой-то момент Бардоку надоело. Ещё чуть-чуть и…
Она притихла, когда он остановил мобиль в недалеко от Нижних кварталов. Побледнела и затеребила плащ. Правильно, зеленоглазка, в этих злачных местах женщинам, а тем более красивым, молодым лессам надо держаться поближе к мужчинам. И гонор придержать.
Она оступилась, когда самостоятельно, не дожидаясь его, вышла из мобиля и направилась по улице вниз. Каблук её сапога попал в щель между старыми брусчатками.
Алекс оказался рядом вовремя. Поддержал её, но она попыталась вырваться. И он разозлился.
Он не знал, что отобразилось на его лице, но Сесилия притихла. Осмотрелась по сторонам и ещё сильнее побледнела.
В глубине души он её понимал. Домашняя девочка оказалась на территории, куда многие мужчины даже днем предпочитали не соваться. Серые обветшалые дома, перекосившиеся, с выбитыми рамами, с большими трещинами по фундаменту и кладке. Плесень давно обосновалась на стенах, вызывая тошнотворный запах. И это только начало. Фонари, как магические, так и простые давно тут не жаловали. Выбивали и выкручивали. Там, где предпочитают не показывать лиц, ни к чему освещение. Помои и отходы выливались прямо на улицу. То, что осталось от вечность назад вымощенной брусчатки, нельзя было считать за дорогу. Ногу свернешь – только так. Сесилия, поддавшись порыву, едва не поплатилась вывихнутой лодыжкой.
