Поэтому решив, что сегодня не время для финальных разговоров и душераздирающих сцен, а звонить он не перестанет, вздохнув, я потянула изображение трубки к зеленому кружочку.
– Полчаса на сборы и едешь ко мне, – как всегда без «привета» и «пока» начал Грег.
– У нас что, разрешили рабство в стране? А как же демократия и все такое? – театрально закатив глаза прочирикала я тоном оскорбленной до глубины души жертвы тирана-феодала.
– Джейн, ты опять за старое! – разозлился Грег.
– Нет, милый, это ты за старое! И не называй меня Джейн! – прошипела я. – Я – Джейки.
– Так значит ты не приедешь?
– Так точно, сэр. Вашу овсянку с утра вам будет готовить более высокая инстанция.
– Какая же? – озадаченно спросил Грег, не понимая к чему я клоню.
– Ваша мама, сударь.
В трубке подозрительно разлилась тишина.
– Джейн. Хватит дурить. Ты вообще умеешь быть серьезной? – спокойно спросил он по истечению минуты.
– А ты думаешь, что я сейчас шутила? – без тени иронии переспросила я, начиная закипать. Он отлично знает, что меня злит, когда он игнорирует мои просьбы.
Снова возникла пауза.
– Джейки. Ты пойми, я ведь лучшего для тебя хочу, – завел свою шарманку Грег. – Чтобы ты задумалась ради чего живешь, чего хочешь от жизни. Я скучал по тебе. Хватит устраивать концерты и приезжай, хорошо?
– Грег, знаешь в чем твоя проблема? – я уже достигла точки кипения.
Тишина.
– Ты живешь по своим принципам и хочешь подчинить им всех, кто хоть как-то с тобой связан. Но я другая. Не хочу и не буду жить как все. Не хочу ходить на монотонную работу каждый будний день и жить по расписанию. Вся прелесть жизни в ее неожиданности, в том, чтобы выйти из зоны комфорта! – выпалила я, не дожидаясь реакции от Грега. – Через эти пять спланированных лет ты обернешься назад и что увидишь? След по прямой на пыльной дороге серых будней? Распиши свою жизнь красками!
Глубоко дыша я слушала тишину на той стороне.
– Ты не приедешь, судя по всему, – раздался, как всегда лишенный эмоциональной окраски, голос Грега.
– Ты все правильно понял. У меня завтра сложный день. Мне нужно отдохнуть, – я уже успела остыть.
– Хорошо, я позвоню завтра, – в трубке раздались гудки.
Завернувшись в полотенце, я выскользнула из коридора. Из кухни вышел Стив, мой огромный котяра. Подняв хвост трубой, он проплыл неторопливою походкой мимо меня. Ноль внимания.
– Вообще-то, мистер, ваша хозяйка пришла домой! Мог быть и поласковее! – крикнула я в след коту. Стив, услышав мой голос остановился, удивленно посмотрел по сторонам и, сделав вывод, что если сбоку никого не стоит, то и не стоит отвлекаться. Сев по середине прохода, он начал самозабвенно вылизывать заднюю лапу и пушистый хвост.
Пробурчав, что не понятно, кто из нас кого завел, я проскользнула в комнату, не потревожив его высочество.
Открыв ноутбук, я включила музыку и неожиданно для себя задумалась. Обычно в такие моменты на меня находило вдохновение. Сознание очищалось, и рука сама рисовала. Поэтому всегда рядом лежал альбом.
Я быстро натянула домашний штанишки и топ. Сев за стол, подперла подбородок рукой и уставилась в окно.
Взгляд сам скользил куда-то вдаль, музыка рождала образы, убаюкивала, сливала события прошедших дней и фантазию. Не заметно для меня, рука взяла карандаш и запорхала над листом бумаги.
Песни менялись одна за другой, и я потеряла счет времени. Опустив глаза на стол вздрогнула от неожиданности. С листа на меня улыбалось лицо. Прекрасное, но холодное с более острыми чертами, нежели у оригинала. Я провела кончиками пальцев по носу и губам. Сходство было поразительно. На меня смотрел Рассел.
