Следователь вернулся и, встретив ее взгляд, покачал головой:
– Ее нет дома, она на работе. Я говорил с ее сестрой.
– С Наташей?
– Да, ее зовут Наталья. Она моложе своей сестры?
– Да, у них большая разница, во всяком случае, вместе они не учились, – вздохнула Катя. – Так что ее из числа будущих жертв можете исключить. Но с Леной все в порядке?
– Да. Она должна вернуться через час. Тогда я поговорю с ней самой. Я предупредил сестру, чтобы она, в случае если та позвонит, велела ей немедленно возвращаться домой и быть осторожной.
– А мне? Мне тоже надо быть осторожной?
– А как вы думаете? – Следователь потер лицо рукой и снова уселся напротив Кати. – Я вам прямо скажу, что такие дела ненавижу. Больше всего.
– Ненавидите разговаривать с будущими жертвами? – уточнила Катя. – Или ненавидите маньяков? Вам случалось уже заниматься подобными делами?
– Это моя специальность.
– Тогда вы ненавидите свою специальность, – вздохнула она. – Что ж, бывает…
Следователь никак не прокомментировал ее замечание, а предложил ей ответить на несколько вопросов. Сам он закурил новую сигарету и снова предложил Кате пачку. «Рассеянный следователь, не запомнил, что я не курю, – подумала она. – Нам, девочкам из 10 „А“, крупно повезло. Маньяк, которого ловит рассеянный, невыспавшийся следователь».
А он тем временем задавал вопросы:
– Когда вы виделись в последний раз с Ардашевой?
– Позавчера, пятого мая. Я у нее стриглась. Я всегда стригусь у нее.
– Вас не было в списке, который мы у нее нашли.
– В списке?
– В списке, куда она вносила желающих подстричься у нее в тот день. По записи.
– А, ничего удивительного, она меня никогда не вносит… – начала было Катя, а закончила, после запинки, куда тише: – Не вносила. Стригла без очереди. Как старую знакомую.
– О чем вы говорили?
– Не помню. Ни о чем.
– Как так? – Он поднял на нее усталые глаза, перестав чиркать ручкой в блокноте. – Прошу вас вспомнить. Вы сами понимаете, что это важно. Ну, например, не говорила ли она, что у нее неприятности? Что кто-то ее преследует, что она встретила недавно старого знакомого и тому подобное?
– Вот как раз ничего подобного, – возразила Катя. – Надо знать Иру. Она никогда не жаловалась ни на что. На личные дела тем более, была сильной личностью, так все и считали, еще со школы.
– Прекрасно, но о чем-то вы все же говорили? Никогда не поверю, чтобы парикмахер стриг кого-то молча, особенно своего знакомого.
– Ну, о чем-то, не более… Она говорила, что хотела бы отдохнуть в этом году где-нибудь за рубежом, спрашивала меня, где дешевле и лучше. Я рекомендовала ей Словакию. Я работаю в турагентстве, – пояснила она следователю. – Со мной консультируются многие мои знакомые.
– Прекрасно. Что-нибудь еще? Какие-нибудь имена называла? Может, кто-то назначил ей встречу и она торопилась вас постричь и уйти?
– И снова нет. Я повторяю, не было сказано ничего особенного, вообще ничего, что запомнилось бы. Она просто болтала ни о чем. Говорила, что мне надо остричься покороче, чем обычно.
– Почему?
– Ну, это надо было спрашивать у нее… – вздохнула Катя. – Я осталась недовольна результатом. Во всяком случае, я привыкла к чему-то другому. Я всегда стриглась у Иры и не ожидала ничего радикально нового. Пожалуй, вот единственная необычная подробность нашей встречи – моя стрижка. Я чуть не заплакала, увидев, что она мне настригла. Будто назло.
– Будто или все же назло? – Следователь внимательно смотрел на нее. – Вы поссорились с Ардашевой? В-тот день или до этого?
