Привычка любить - страница 27

Так же на Илье были большие зеленые наушники, которые он иногда надевал на уши и включал какую-то музыку. Вскоре мы пошли из этого двора в сторону уходящей вдаль тропинки, которая проходила через зеленую городскую рощу. Пройдя под кронами лысеющих деревьев, мы выбрались к одному двору, где было множество качелей, больших горок и пара других каруселей, возле которых сновала детвора. Мы топали по широкой тропинке куда-то вперед…

Там, где оканчивался двор, находилась небольшая площадка, похожая на «сетку». Да это и была такая же «сетка», как на монолите, где мы так же часто гуляли. Там играли какие-то подростки. Мы прошли мимо этой площадки и теперь находились между многоэтажкой и каким-то чёрным гаражом. Пройдя через этот проход между дворами, мы оказались в том самом дворе с домиком. Я был немного удивлен, так как еще до конца не освоил все дороги до дома Даши и всех этих дворов, где мы стали так часто проводить время.

Мы так же присели в домике. На улице вечерело, но небо не становилось серым, как после дождя, а лишь слегка приобретало красновато-закатный оттенок где-то там, где за планетой засыпало топкое осеннее солнце. Илья не надевал свои наушники. Какое-то время мы о чем-то разговаривали. Я чувствовал, как холод пробирает через мою спортивную кофточку. Становилось под этот вечер холоднее, но я спокойно просиживал в домике вместе с Ильей, Снежей и теперь уже с Дашей – моей девушкой.

– Включите что-нибудь, – попросила Снежа.

– Сейчас, – сказал Илья и вновь отвлекся на свой телефон, который держал в руках.

Заиграла какая-то музыка. Потом другая. Почти сразу третья. Какой-то медляк. Грустная музыка.

Как дельфины…

Мы уходим в плаванье…

Ища вторую половину,

Ища стабильность…

Сильную спину…

– О-о-о, я помню эту песню, – сказала Даша.

Снежа сделала такое лицо, будто стала в одно мгновение наслаждаться и подпевать музыке полушёпотом. Глаза её были в наслаждении прикрыты. Подул ветерок. Холодный такой… Немного развеял капюшон, попытался развеять волосы Даши.

– Да, офигенная песня, – сказала Снежа, в порыв какой-то своеобразной эйфории.

А музыка продолжалась:

Я жду опять…

Когда не будем как они,

Мы притворяться сильными

Или бояться быть… Некрасивыми…

А потом начался припев, начав слушать который, даже я проникся нашей атмосферой. Даша была рядом, на улице темнело. Мне ничего не было нужно. Все было хорошо. Здесь и сейчас.

Одно и тоже…

Нам же нравится одно и тоже…

Смотреть в окно, искать людей похожих…

Одно и тоже,

Нам же нравится одно и тоже…

Iowa – «Одно и тоже»

Мелькали огни фонарей, окна старых девятиэтажек, проезжающие из стороны в сторону машины. Город темнел. Наступал вечер. Даша вышла из домика и попросила проводить её до дома. Мы не стали возражать – на улице уже было почти темно, и ей нужно было идти домой. Когда мы стали заворачивать за угол девятиэтажки, где жила Даша, я оглядел еще раз двор, в котором мы провели последние моменты дня.

Потом все закончилось. Даша обняла меня, Снежу и попрощалась с Ильей. Я ничего ей не сказал. Еще было непонятно, чего я хочу. Вроде бы я её любил, но не осознавал этого в полной мере происходящего. Что-то наступало мне на язык, и я молчал. Что-то не давало мне понять, как сильно я могу её любить. Как сильно еще полюблю…

Мы прошли через несколько дворов, где нас встретили яркие пейзажи вечернего города, а затем нас стало меньше – Снежа ушла домой. Мы проводили ее до подъезда. Это был самый первый подъезд, который находился возле дороги и прохода между двумя многоэтажками, который вел куда-то вдаль, где находилась школа и другие дворы, в которых я еще не так сильно привык гулять.