– Полагаю, нам это не повредит. А как считаешь ты, Камилла?
Моя мать пожимает плечами.
– По-моему, в этом нет необходимости, но, если от этого тебе, Кармен, станет легче, то кто я такая, чтобы останавливать тебя?
– Тогда я скажу ведьмам позаботиться об этом, – тон тети Кармен почти так же холоден и натянут, как и тон моей матери. Моя мать и тетя Кармен, которая по возрасту к ней ближе всех прочих ее братьев и сестер, не любят друг друга.
Тетя Кармен несколько раз пыталась устроить переворот, чтобы самой занять место директрисы школы. Все ее попытки были тщетны, но они делали наши семейные Конклавы ужасно занятными.
– А как насчет, э-э-э… – тетя Клодия понижает голос, будто собираясь сообщить секрет. – Как насчет этой ситуации на… э-э-э… нижнем этаже?
– Ты хочешь сказать, в темнице? – поправляет ее моя бабушка, покачав головой. – По крайней мере, называй это место так, раз уж вы превратили его именно в это.
– Ситуация в подвале, – жестко изрекает дядя Картер, – находится под контролем.
– Я в этом не так уж уверена. Что-то почти выбралось из своей камеры, пока я была там сегодня. – Это вырывается у меня само собой прежде, чем я успеваю подумать. Все поворачиваются ко мне с таким видом, будто я какое-то особенно гадкое насекомое.
Я знаю, что мне не стоило ничего говорить и что я об этом пожалею, но такое подливание масла в огонь – это единственное, что делает эти Конклавы терпимыми.
– В подвале обеспечена полная безопасность, Клементина, – говорит мне моя мать, настолько сузив глаза, что, когда она обращает на меня свой взор, я вижу только щелки с полосками голубых радужек. – Ты должна прекратить делать ложные сообщения.
– Это не было ложным сообщением, – возражаю я и одновременно вызывающе пальцем снимаю с моего куска торта глазурь и слизываю ее. – Спроси дядю Картера.
Все молча переводят взгляды на моего дядю, который заливается краской.
– Это просто неправда. Наша безопасность находится на высшем уровне. Тебе не о чем беспокоиться, Камилла! – рявкает он, оскорбленно тряся своей козлиной бородкой.
Я подумываю о том, чтобы достать свой телефон и крупным планом заснять весь этот цирк, но это точно не стоит наказания в виде оставления в классе после уроков, которое я неминуемо получу.
Так что вместо этого я опускаю голову и откидываюсь на спинку своего кресла. На этот раз дядя Брандт похлопывает меня по плечу, и на секунду меня охватывает желание заплакать. Не из-за моей матери, а из-за того, что его улыбка так напоминает мне его дочь – мою кузину Каролину, которая погибла пару месяцев назад после того, как сбежала из самой жуткой тюрьмы в мире сверхъестественных существ.
Ее отправили туда, когда мы обе учились в девятом классе, и не проходит ни дня, чтобы я не скучала по ней. Но теперь, когда я знаю, что ее больше нет, моя тоска по ней стала еще острее.
Моя мать продолжает вести совещание согласно повестке дня, но после пары минут я перестаю ее слушать.
Наконец, когда я уже начинаю ощущать вкус свободы, она отдает деревянный молоток обратно дяде Кристоферу.
– Последний пункт нашей сегодняшней повестки дня имеет более выраженное отношение к нашей семье. – На его лице появляется гордая улыбка, как и на лице тети Люсинды, которая от воодушевления чуть ли не ерзает на своем кресле.
Напряжение длится всего несколько секунд, после чего дядя Кристофер объявляет:
– Я хочу, чтобы мы все воспользовались этим случаем и поздравили Каспиана с заблаговременным принятием в Салемский университет на престижную программу по изучению сверхъестественных явлений и существ.
