Я не знаю, почему именно я могу видеть их, хотя больше никто из моей родни их не видит. И я понятия не имею, почему заклятье и магическая технология, которые блокируют мою магию мантикоры и мою способность менять обличье или производить яд, не забивают также и этот странный дар. Возможно, это вовсе и не дар, а проклятие судьбы, как будто я недостаточно проклята уже и потому, что родилась на этом чертовом острове.
Но что бы это ни было, я стою здесь и смотрю на толпы мертвецов.
Я делаю несколько осторожных шагов и тут же жалею об этом, потому что ко мне поворачиваются взгляды сотен молочно-белых глаз. Еще несколько секунд, и они все начинают медленно плыть ко мне, – что я воспринимаю как приглашение побыстрее смыться отсюда.
Я пускаюсь бежать вместе с Луисом, ухитряюсь обойти стороной пару дам в платьях с громадными кринолинами и катящуюся голову и даже дирижера, размахивающего своей палочкой, руководя оркестром, игры которого ни я, ни Луис не можем слышать.
Меня наполняет уверенность в своих силах – возможно, меня в самом деле никто не остановит и мне все-таки удастся добраться до конца, – но тут откуда ни возьмись передо мною возникает препятствие. У меня есть только одно мгновение, чтобы определить, что это девушка-подросток с распущенными волосами до талии и пирсингом в носовой перегородке, – и вот я уже бегу прямо сквозь нее.
Меня пронзает боль, сотрясая мои внутренности так, что мне кажется, будто я вот-вот взорвусь, будто сами молекулы, из которых состоит мое тело, вращаются все быстрее и быстрее и отталкиваются друг от друга, прежде чем атаковать мою кожу изнутри. Я сжимаю зубы, чтобы подавить инстинктивный стон и спотыкаюсь. Луис пытается подхватить меня, но его рука только скользит по моему плечу, и я падаю ничком. Что это было? Это было непохоже на призрак – во всяком случае, ни на один из тех призраков, с которыми я соприкасалась прежде.
Луис помогает мне подняться, но я успеваю сделать не более пары шагов, прежде чем сталкиваюсь нос к носу с Финнеганом, одним из тех призраков, с которыми я знакома дольше всего.
– Клементина, – его низкий скрипучий голос наполняет коридор вместе со звоном его ручных кандалов. Он тяжело движется ко мне сквозь мглу, волоча левую ногу, и один его глаз свисает на щеку из глазницы на тонкой едва различимой серебристой жилке.
И тут краем глаза я различаю что-то красное.
Я поворачиваю голову, пытаясь понять, кто из других учеников мог так сглупить, чтобы рискнуть появиться здесь без веской причины. Но прежде чем я успеваю разобрать, кто это, Финнеган простирает ко мне руки и возвращает меня к в жуткую реальность.
– Клементина, пожалуйста, – бормочет он, и его вывихнутая челюсть щелкает, пока он полупрозрачной рукой пытается коснуться моего плеча, но я уворачиваюсь и пускаюсь бежать прочь.
– Я не могу помочь тебе, Финнеган, – говорю я ему, но он, как всегда, не может услышать меня.
Я не замедляю свой бег, а продолжаю со всех ног мчаться к лестнице. Что-то мелькает справа от меня, и я отшатываюсь, чтобы не столкнуться с этим.
Это срабатывает, и мне удается уклониться от группы призраков, одетых в шорты и купальники… лишь для того, чтобы столкнуться с чем-то, материализовавшемся прямо передо мной.
Это существо огромно – оно одето во что-то, пугающе похожее на скафандр астронавта, – такое же мерцающее, как то, что окутывало девушку-подростка с пирсингом. Это не имеет ничего общего с туманной мглой, из которой состоят обычные призраки, но еще до того, как я успеваю подивиться этому, моя голова врезается в то, что очень напоминает тысячи осколков стекла.
