Приют Гулливеров - страница 6

– Да! И сейчас по ней промчится карета самого Зевса… или Осириса… – Гость подошёл к окну и удивлённо спросил, не рассчитывая, впрочем на ответ – А почему…, хм, … интересно… Почему там, внизу, на жухлой траве, лунный свет не отражается, пятна лужаек одинаково серы, сонны?

– Вас это тревожит? Вы сенситивный, экстатичный человек?

– Да… Здесь много странного… Но здесь хорошо… Природа здесь сильнее человека, всевластная над ним… – продолжил гость.

Машиах подошёл к стене с книгами. Нежно, любовно коснулся нескольких корешков, погладил, замедля движения, один, другой, а от третьего быстро отдёрнул руку, точно опалив пальцы.

– Мдаа… Природа, книги… Наша человечья мудрость… И глупость… и гордыня… Жалкая, постыдная гордыня, когда мы, выпятив живот, заявляя… «победа над природой», «раскрывая тайны природы», «природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник»… Ну, ну… Вот пнёт под зад человечеству эта «мастерская», отторгнет «чудовище» нашей небрежительности и эгоизма… Полыхнёт исполинским пламенем небо… Нет! Человек – не работник, он – заботник, защитник и раб! И Великан, когда он ученик прилежный и творец…

Как можно вообще быть довольным Своей жизнью, всем окружающим мирозданием, если ты слеп, если прибит ржавыми гвоздями жажды лишь тупой эффективности и потом ещё более тупого «расслабления»… к кресту своей приземленной жалкости, малости… Как можно этого не замечать, не понимать, не чувствовать? Скажите – как? Всё вокруг уже кричит о твоей душевной неполноценности, человек, о твоём истинном сумасшествии, болезни… И нет тебе спасения, и нет малейшей благодати и просветления… А грядёт страшное слово: «Поздно!»… Ах… и так ведь тяжело носить… жить в «бренном» образе,… А тут ещё и стыдно… И горько! И хочется «уйти», «спрятаться»… Вот хоть в этих горах, в этих стенах… – эта триада доктора Стефана Иеронима, сказанная с чувством глубоко пережитого… и ещё чего-то… «задуманного» задела строй души профессора Моисея Бернардовича, всколыхнула первичные и для него думы и тревоги. Он спросил:

– А за кого, доктор, вам не стыдно?

– Не очень стыдно за очень немногое… Ну, за эту вечную классику… «Одиссей», «Фауст», «Гамлет», «Дон Кихот», «Дон Жуан» … Ещё десяток… Древние мыслители… Учёные? Ну, Ньютон, ну… Ну тут я с собой не согласен… С их «мастерской» …

– Любите читать и перечитывать эти книги?

– Постоянно… Живу в этих сюжетах, в этом «параллельном» мире! Купаюсь! И… Тону, бывает… Океан всё же… Он бывает… штормит…

– Красиво… Задумчиво… Очевидно, что вы начитаны… Мдаа… С вами приятно было бы… Работать, беседовать… Нечасто встречаешь…

– Спасибо… А работать… как? С кем? Коллегой? Или… пациентом – фон Доппельт улыбнулся так, словно опять таил в этой улыбке, и в этих словах «что-то»… Двойные смыслы… Вечные… Да и если б ещё только двойные… Эх, «н-ое пространство смыслов и домыслов»! Да с приправой топологических червоточинок, да ловушечек… Да с «прогулочками» по «листу Мёбиуса», когда… приходишь «в никуда» …

– Я не вижу большой разницы… Я и не вижу её между собой и моими пациентами… Разве… лишь… они счастливее и свободней меня… Их «неправильный» мозг стократ счастливее моего… Горе от ума? – спросил по касательной Машиах.

– Ну… счастья от него… маловато… Я бы изощрённый, тонкий, глубокий ум, с абстрактной логикой, точностью определений… э… оставил лишь кучке избранных… Да, да… А остальным?… Извольте довольствоваться блюдами, вам подданными… Не готовьте сами! Упаси Боже! Просто… Ищите благодать! Просто!