Приют Гулливеров - страница 9

«Рот широкий, тонкие губы… Наверняка повышенная возбудимость…, спрятанная эмоциональность… Нет, ещё не патология… Нет… Может оказаться жëстким, неприличным… Потом жалеет… Пытается оправдать себя… Одет безупречно, с отменным вкусом подобраны ткани, и их оттенки в общем сочетании. Гармонию, правда, нарушают чересчур широкие коричневые твидовые брюки. А вот красные шёлковые носки и чёрные, лакированные, с замшевыми, бордового цвета вставками, туфли, производят весьма благоприятное впечатление. Мой! – доктор с удовольствием посмотрел на свои красные носки, и замшевые мягкие туфли с лакированным носком и пяткой – Не каждый второй так хорошо сопрягается с моим вкусом… И рукава пиджака короткие, как я люблю… Пусть это даже в тренде современной моды… Не знаю… Знаю, что я тоже люблю бежевое, в тёмно-зелёную клетку. А эти безупречно чистые, накрахмаленные манжеты сорочки! Шёлковой, белоснежной! И галстук, шерстяной, тëмно-коричневый с чëрными «искрами»… И повязан элегантно, с изыском свободы… Оччень уместен… Дааа, свободный и уместный всюду этот герр Машиах! Такой не следует, такой задаёт тон и стиль! «Первый»! Несомненно претендует… Но… – тут звук разбитого стекла заставил хозяина вздрогнуть и прервать свои психологические наблюдения. Вздрогнул и гость, уперев в фон Доппельта недовольные, почти возмущённые, да почти гневные глаза. Интересно, что никакой гнев не делал их «горячими». Эти холодные глаза прятались вглубь, серые, они начинали темнеть «чёрной дырой», раздвигались ещё более, оставляя видимое «вне себя». Так коварная болотная кочка забирает «в себя» неосторожный шаг – лёгкое, жутковатое «пузырение» и «хлюпание»… Вот и весь «гнев»…

– Что же все-таки у вас там, в соседней комнате?

Вопрос герра Машиаха мог бы выглядеть грубым и чересчур требовательным, но любой человек, уже достаточно долгое время слушающий странные звуки в новом доме, стоящем среди гор и леса (да ещё в отдалённом старинном замке!) невольно потеряет самообладание! Попробуйте, например, в глухую, непроглядную ночь послушать скрип осторожных шагов на лестнице, ведущей в вашу комнату! Крадётся вор, убийца, ваше alter ego, ваш двойник? Человек ли вообще? А может это сам Князь Тьмы хочет преподать вам урок Истины? Дааа… Славно начинает работать в эти минуты наше Воображение! А ещё говорят, наша фантазия улавливает только то, что Есть! Пусть спрятанное, пусть в Другом, параллельном мире! В Зазеркалье! За Запертыми Вратами!

– Ах, простите! Совсем забыл!… Это мой «Фауст», ха, филин по имени «Фауст»… Волнуется к ночи,чувствует постороннего… Замок ведь обычно пуст… Я, Федерика с мужем-поваром Матиасом и один из трёх санитаров – Фредли… Их комнаты внизу, в другом крыле, точнее в Большой Башне замка… А вот, не угодно ли на минутку? В «кабинет Фауста»… На минуточку только…

Они вошли в соседнюю комнату, смежную с кабинетом и не имеющую двери в коридор. Огромный филин в присутствии гостя спрятал своё бочкообразное тело на одном из шкафов этой мрачной комнаты алхимика. От напряжения и без того рыхлое оперение хищника стало клочковато-взъерошенным, угрожающим, рыжина и охристость перьев, как и «перьевые» уши прямо искрились подозрением. Ярко-оранжевые глаза требовали «убраться вон»!

«Глаза у них, доктора и этого… филина, хм, одинаковые… У «Фауста-человека» только менее выразительные, без величия «Тайны» и звериной природной чуждости, и вечной настороженности, ожидания… Хм, ожидание чего-то, впрочем, в глазах фон Доппельта есть… Чего?» – просквозило в голове Моисея Бернардовича.