– Мы вас всех передавим, шавки, – кричал писклявый голос. – Головы отрежем и посадим на пики.
– Сожжём дотла этот курятник, – подхватили другие. – Или рабами сделаем, прислугой, в шахтах пускай гниют, и там все передохнут.
– Заткнулись, – прогремел громогласный низкий голос. – Что Люгер, патронов нет, нечем отплевываться? Можешь не отвечать, знаю, что я прав, ваш ответный обстрел подтвердил. Хочу сказать вам девочки, вам всем конец, теперь мы перещелкаем каждого как орешки. Патронов у нас много, а у вас осталось только что бы застрелиться.
– И на тебя урод найдется, – сквозь зубы, прошипел Люгер, извлекая и кожаной кобуры однозарядный обрез ружья двенадцатого калибра, перезаряжая патронами с крупной дробью. – Давай тварь, еще покричи что бы я прицелился.
– Ну чего замолчали бабы? – продолжал кричать низкий голос. – Ответ будет?
– Я же говорил, у них кишка тонка бодаться с нами, – крикнул писклявый. – Спекся Люгер со своими девочками, и сидят теперь они за стеночками. Дрожат от страха, словно мышки, по кучке навалив в штанишки.
Под одобрительных смех и свист других, писклявым продолжал что-то кричать, но Люгеру это было только на руку. Ориентируясь на звук, он немного поднялся над деревянными перегородками вышки, и не целясь, нажал на спусковой крючок обреза. Сдавленный и истошный крик от боли в мгновение разлетелся по округе. Ликование прекратилось, сменившись руганью и матом. Очередной залп из нескольких видов оружия прошелся по стенам лагеря, и над головами обитателей.
– Уходим, – скомандовал низкий голос. – Бегом обратно в лес.
В зарослях началось движение, бандиты засуетились и через минуту вопли раненого, крики и ругань потихоньку стали угасать, удаляясь в глубь леса, пока совсем не пропали.
Посидев пару минут, Люгер понял, что выждал достаточно. Быстро спустившись вниз, направился к соседней вышке, где лежал труп убитого. Палыч отправился вслед, не поспевая за широким шагом Люгера. Тело уже спустили, и дозорный лежал на земле с открытыми глазами, удивленно и печально смотрящих в ночное небо, а из открытого рта медленно стекала тонкая струйка крови. Его старый обрез карабина Мосина лежал рядом, с открытым, так и не взведенным до конца затвором.
Глядя на столпившихся вокруг людей, освященных факелами, Люгер видел в лицах одновременную скорбь, перемешанную со злостью и страхом. Он и сам чувствовал это. Внутри все кипело, бурлило от ненависти и жажды мщения. Хотелось взять валяющийся на земле обрез, и бежать в лес что бы найти и наказать отморозков.
Молодой человек со светлыми грязными волосами, сидел перед убитым осматривая раны на теле. Расстегнув стеганку, он аккуратно перевернул тело, обнажив окровавленную спину.
– Бес шансов, – дал заключение парень, переворачивая тело обратно. – Спереди от Макарова. Ушла не глубоко, возможно спасли бы. Но в спину попала пуля мощнее, прямо в сердце, наверное, там и осталась.
– Славка, хороший парень, верный, порядочный, честный и добрый. Как несправедлива эта реальность, – Палыч достал платок из кармана и вытер свои глаза, махнул рукой всхлипывая, повернулся в сторону домов и зашагал вперед, – Это мне, старику, давно пора представиться, – кричал он, сокрушаясь. – А он все вас, глупых, к себе забирает.
– Кумай, – произнес Люгер, грустно глядя в спину уходящему старику.
– Да шеф, – произнес молодой человек, осматривавший труп. – Слушаю.
