– Да вы сами про свои подвиги начали вещать еще на пересылке, – осадил Фельдшер. – Разговорились так, что не остановить было, и я из вас ничего клещами не вытягивал. А про себя ничего раскрывать не стану и точка на этом.
– Ладно, не хочешь и не надо, это твое дело, – махнул рукой Валера. – Мне вот скрывать нечего, я все равно покойник уже, как и все присутствующие господа.
– Не выдумывайте, – помотал головой Фельдшер
– Ты думаешь нас на курорт везут? – ухмыльнулся Валера, слегка поникнув головой. – Я подозреваю, что мы прибудем в весьма живописное место, круглогодично покрытое снегом, с постоянной отметкой ниже нуля на градуснике. Будем трудится на благо родины и перевоспитываться, а если кто заартачиться, то того в расход не думая. Тут или морозы замучают, или пуля догонит, все едино. А ведь у меня был выбор на родине помереть спокойно, и что бы близкие носили цветочки на могилку, и вспоминали добрыми и теплыми словами, независимо от того каким ублюдком я был при жизни. Но нет же, черт меня дернул влезть во все это дерьмо, и теперь я сдохну непонятно где при самых распрекрасных обстоятельствах, хотя чего ныть, сам виноват.
– Перестаньте, вы не знаете куда мы едем и что там, может не так все печально?
– Ты прав конечно, стоит только догадываться, – вздохнул Валера, глядя на Гиблого. – Вот такой тебя поймает и на костре зажарит. Сожрет у тебя пол ноги, а ты на все это смотреть будешь, и слюнки от голода глотать.
– Опять фантазируйте, Валерий, – Фельдшер помотал головой. – Лично я не собираюсь погибать, гуда бы нас не привезли, и хочется верить, что буду полезным.
Фельдшер повернулся к Егору и опустил его голову вниз. Сняв повязки, еще раз осмотрел рану.
– Кровь остановилась, рана затягивается. Думаю, сотрясение мозга, но это нормально, жить будете.
С того момента как Егор очнулся состояние организма заметно улучшилось, и тело постепенно набирало силы. Он теперь сидел сам, без помощи другого человека, ноги и руки начинали слушаться. Голова еще болела, а в ушах стоял звон, похожий на хаотичный звук разных по размеру колокольчиков, но в целом самочувствие стало гораздо лучше.
– Спасибо за помощь, – еле слышно произнес Егор, держась обеими руками за виски.
– Не за что молодой человек, – ответил Фельдшер, с легкой улыбкой.
– Что со мной произошло, где мы?
– Ты ничего не помнишь? – воскликнул Валерий, размахивая руками. – Во тебя приложили, совсем озверели вояки.
– Многие люди творят что хотят потому что могут делать это безнаказанно, и никто их не остановит, – с грустью произнес Фельдшер, поворачиваясь к Егору и протягивая руку. – Я не знаю зачем вы напали на того военного, молодой человек, но думаю, что у вас были на то мотивы. Меня зовут Игорь, а вас?
– Егор Суровин.
– Суровый значит, по виду не скажешь, но прозвище нормальное, – плешивый пожал протянутую Егором руку. – Меня зовут Валерий Николаевич, можно просто Валера, а этого Игоря можешь Фельдшером называть.
– Я вот все спросить вас хочу Валерий, почему вы меня упорно завете Фельдшером, даже когда я просил этого не делать. Моя специальность хирург, я же вам говорил.
– У нас в поселке мужик был, он за пузырь водки поросят кастрировал, все его окулистом называли, чувствуешь связь.
– Вот теперь все понятно, можете не продолжать свою историю – качая головой произнес Фельдшер. – Егор, расскажи, что последнее запомнил?
