Гиблый, подчиняясь и не поднимая головы, снял свитер, и начал водить тканью по полу. Оставив кровавые разводы, медленно подполз к своему матрасу, сел и слегка поскуливая зажав рану рукой. Из располосованной от уха до подбородка щеки тонкой струйкой продолжала течь кровь растекаясь вниз, по всему телу.
– Теперь ваша троица, – человек с перекошенным лицом направил лезвие ножа на Егора, и нарисовал в воздухе невидимый круг, обводя остальных. – Смотрю вы спелись, помогаете друг другу, разговариваете, шутите и смеетесь, молодцы. Ты плешивый, больше всех раздражаешь, заткнуться не можешь, язык бы тебе отрезать и зажарить, вот и будет бефстроганов. Ты глазками на меня так не смотри, никчёмный, отвернись лучше и стену изучай.
Наслаждаясь подчинением Валерия, худой человек, с ухмылкой перевел взгляд на Фельдшера, наводя руку с ножом.
– Ты и в правду доктор, ученый дядя с дипломом, или прикидываешься?
– Правда, – спокойно ответил Фельдшер. – Институт закончил, интернатуру с ординатурой прошел, я хирург.
– Здорово, целый хирург, – воскликнул худой. – Я знаешь ли, анатомию человека тоже хорошо знаю, частенько приходилось людей резать и зашивать. Но диплома и ординатур не имеем, так как занимался я не врачеванием, а совсем наоборот. В связи с этим вопрос, за что тебя, такого замечательного, везут вмести с нами отморозками и убийцами?
– Я не хочу отвечать на это вопрос, – ответил Фельдшер, слегка понизив тон голоса.
– Ах это секрет, – закивал головой худой человек. – Стало еще интереснее, за что сюда попало светило науки.
– И все же, с вашего разрешения я это утаю.
– Ну как хочешь, дружок, – худой спрыгнул со скамьи, играя ножом в руках. – Мне можешь не рассказывать, но мой острозаточенный друг любопытный, хуже меня. Он не мало вытащил из людей секретов и знает очень много. Я его сейчас поднесу поближе, и ты ему все и расскажешь.
– Никто ничего говорить не будет, – грубо произнес Егор, поднимаясь на ноги, шатаясь и держась за стену.
– Вы посмотрите кто оживился, Егорка дружок, – подпрыгнул на месте перекошенный. – Как себя чувствуешь? Выглядишь не плохо. У меня к тебе тоже вопросик есть, по поводу товарища майора и его разбитого носа.
– Я не помню про это.
– Вспомнишь, – ухмыльнулся перекошенный. – Боль хорошее средство для мозгов, люди всегда вспоминают что мне надо. Я по природе любопытный человек, мне очень нравиться про всех все знать, и свое любопытство удовлетворяю любыми способами.
– Я все равно не отвечу, даже если бы захотел, – Егор уставился на худого. – Удовлетвори и наше любопытство, расскажи про себя?
– Точно, – ударив себя по лбу, прокричал худой, возвращаясь на скамью. – Я совсем заговорился и забыл представиться. Все называют меня Хохмарь, прозвище такое, потому что я очень веселый и жизнерадостный человек.
– Да уж, очень ты веселый человек, Хохмарь, – сказал Егор, мотая головой в сторону Гиблого. – Этот парень вовсю веселится и радуется.
– Не дерзи Егорка, этот человечек сам виноват в произошедшем, – улыбнулся худой, и перекошенный рот исказился в жуткой улыбке. – А я просто объяснил большому мальчику где его место, могу и тебе показать.
– Себе покажи, весельчак, – Егор не отрывал взгляд от Хохмаря. – Ты такой смелый и красноречивый только от того, что нож в руках, а не было бы его, ты бы продолжал лежать под одеялом, притворяясь спящим. Но скорее всего одело у тебя отобрали и с койки смахнули бы, как перышко.
