тебе придется помочь мне. Если, конечно, не хочешь потерять остатки репутации.
- Нет...
- Да. Сейчас ты всего лишь развратница. Таких много. Да, ты развлеклась с придворным юнцом. И что? Это повод для развода – не для осуждения. Разве он – убийца, насильник, беглый каторжник? Нет, просто смазливый хлыщ. Но вот если всплывет, что ты сама гораздо хуже, дорогая...
- Но что будет со мной?
- Я сохраню твою маленькую грязную тайну. А ты... ты всего лишь вновь сделаешь почти то же самое. Не больше, чем в прошлый раз. – Леди Лианна зло рассмеялась. – Самой ручки пачкать не придется. И твоя совесть простит тебе это, ведь у тебя ее нет. А у меня есть крайне надоевший враг, и я хочу, чтобы его не было. Ее.
Что-то у Миранды крайне плохое предчувствие. Что имя этого врага ей отлично известно.
Но каким боком Мире может навредить Лотарина? Ей же даже Синди не доверится.
- Но что будет со мной? Я... я осталась одна! И у меня больше нет юности! Мне уже двадцать один!
На ее месте Мира лучше уточнила бы, что придется делать. И как далеко зайти. Леди Лианна наверняка выйдет сухой из воды. А вот Лотарина за убийство другой знатной женщины отправится в тюрьму.
Стоило бы пожалеть Вериона Даркстара – если и впрямь он женился на Лотарине по причине какого-нибудь шантажа. Но он и любовницу выбрал не умнее. А уж там его точно никто не принуждал.
- Мы – ровесницы, дуреха. И я уж точно еще не собираюсь в богадельню. А к тебе вернется твое приданое, оно у тебя не маленькое. У тебя останется твой родовой титул. Окрутишь какого-нибудь мальчишку, как Кларисса, нарожаешь ему детей и с годами станешь почтенной старухой, поучающей молодежь, как надо правильно жить. Сколько пудры класть на лицо, стоит ли закрывать декольте и чем именно - шелком или хлопком...
- Я так не хочу!
- Тогда будет хуже. Смирись. Твой муженек тебя уже бросил. И скоро женится снова.
- Ни на ком он не женится! – вдруг сквозь слезы горько расхохоталась Лотарина. – Теперь уже – ни на ком! И пусть! Пусть!.. Как на гербе!
- На гербе? – рассмеялась Лианна. – Уж не вообразила ли ты себя девой с этого герба? Молния, замок, гроза, красивая смерть, проклятие. Это не про тебя. Ты и вымокнуть-то побоишься, не то что проклясть и умереть. Так что найди себе подходящего влюбленного юнца – они на тебя падки. И запомни на будущее: драконы ищут драконесс, барсы – пантер. А не глупых левреток, вроде тебя. Даже смазливых.
7. Глава седьмая
Во взгляде Клариссы на портрете нет привычной глубины. Реальная кузина – непредсказуема, упряма, порывиста... и при этом сдержанна, когда иначе нельзя. Будто укрощенное пламя, запертое в домашний камин. Или огонек свечи, рвущийся на волю из подсвечника.
Андреа Тирелли в темноте не видит ничего. А вот Мира – сестру. Пойманную кистью живописца, загнанную в изображенный образ. Будто в очередные рамки.
В тень юной девушки из старинного замка, отмеченной многовековым проклятием.
Прошла целая вечность. А может, две или три. И лишь тогда шаги двух злодеек – умной и глупой - начали удаляться. И ощущение, что у одной из них заплетаются ноги. Лотарина? Она перепробовала пунша на балу или просто настолько расстроена?
Рука Андреа Тирелли накрыла Мирину. То ли он ее пытается ободрить, то ли себя. Живописец ведь тоже заперт – во тьме человеческого зрения.
В детстве Миранде нравилось прятаться и тайком подслушивать. Особенно вместе с Рэем. Но не сейчас.
