Мы даже не знали, что живем между двумя войнами, и что единственное спасение – придерживаться золотой середины, попробовать что-то успеть в отмерянное нам мирное время. Те, кто сумел это, в итоге выжил. Если, конечно, умели слушать и прислушиваться, если у них был хороший советчик.
У меня был.
Пока однажды нас не догнали.
Самое лучшее измерение – Первый мир. А если и не лучшее, то точно самое мое любимое. В Первом мире нельзя использовать магию. Вместо этого здесь существуют технологии, и эти технологии поражают куда больше любого альтернативного заклинания. Порой технологиям даже необязательно быть технологиями современности, чтобы вызвать у меня любопытство. Технологии меня увлекали, мне нравилось хитросплетение схем, разработанных алгоритмов решений. Всю красоту технологии я оценивала, сравнивая с магическим аналогом, и что ж, иногда выигрывало одно, иногда другое, но и в том, и в другом я понимала плохо.
Солнечный свет заливал комнату, проникая сквозь тканевые жалюзи. Тихо фырчала яичница на плите, масло стреляло в крышку. Урчал закипающий чайник. Где-то в небе пролетел вертолет, оглушительным треском заполняя пространство, где существовали звуки, даже автотрасса рядом притихла, уступая ему дорогу. Я была в реальном мире и не в нем одновременно… и дело было, конечно же, в загадке.
Я вертела в руках шкатулку с резным узором, передвигая деревянные тонкие плашки из стороны в сторону. Слева направо, справа налево, записать комбинацию, запомнить движение, сложить почти головоломку… и осознать ошибку. Плюнуть, и начать снова. Таким было то лето, в которое я пыталась открыть подарок отца, не зная даже, ждет ли меня в шкатулке подарок, или подарок это и есть шкатулка.
Классические пятнашки уже давно наскучили. Эти загадки я научилась отгадывать на раз, ведь что такого сложного, чтобы выстроить символы в ряд? Разгадать эту загадку оказалось сложней, чем подобные, и уже несколько дней каждое утро я заканчивала тем, что вертела ее из стороны в сторону, пытаясь подобрать верную комбинацию узора. Это решение нельзя было найти в интернете. Отец принес мне шкатулку накануне, подарив подарок на день рождения, как всегда, заранее. Вещь явно ручной работы, покрытая потрескавшимся лаком, шкатулка должна была открываться, когда сложный узор вставал в правильную позицию, но этого всё не происходило, и смешки, посылаемые в мою сторону отцом, с каждым днем становились всё ехидней. Я знала, что это он вырезал шкатулку из дерева, узнавала его руку и узор, характерный для его работ, движения ножа, снимающего именно этот угол у планки. Это была его вещь, это читалось в его любимом сорте дерева, в геометрическом узоре, и в бронзовом фальшивом замочке.
Я крутила шкатулку уже почти механически, как кубик-рубик, который собирала, постукивая мизинцами по граням, и пыталась отогнать от себя мысли, что уж слишком я зациклилась на содержимом, которого могло и не быть. Хорошая загадка – это тоже подарок.
Отец прошелся по кухне, наливая воду из графина в высокий стеклянный стакан. Отец всегда пил воду только из стаканов. Множество раз они трескались в его руках, или летели в сторону стены, разбивались, будучи смахнутыми со стола мной или им. Стаканы были внушительной статьей наших семейных расходов, но вопреки здравому смыслу, отказываться от них он не собирался. Он сделал глоток, закашлялся и взмахнул рукой, отгоняя невидимых мошек от своих голубых глаз. Я напомнила себе, что сейчас его имя Персей, и не смогла вспомнить свое.
