– Вы, люди, такие смешные, – заявил павиан и зачерпнул ладонью песок, наблюдая, как он сыплется сквозь мощные пальцы. – Вы помешаны на том, чтобы делать то, для чего не рождены. Ни одной обезьяне не придёт в голову добровольно броситься в воду или прыгнуть со скалы. Плавать должны рыбы, а летать – птицы!
– Как ты можешь такое говорить? – изумился Ноэль. – Это же приключение!
– Может, тебе страшно? – осведомился Тайо.
– Страшно? Во мне говорит голос разума, а не страх.
– Да брось ты, Тайсон. – Ноэль обнял друга за шерстяные плечи. – Завтра всё пройдёт отлично!
– Что пройдёт отлично? – раздался в голове мальчика хрипловатый голос.
Тело Ноэля отреагировало первым и раньше, чем мозг, определило, кто к ним подошёл. Руки и ноги покрылись мурашками, желудок сжался, а сердце поскакало с бешеной скоростью. И всё это одновременно.
– Кат, – сказал Тайо. Его голос звучал так, будто он только что пробежал дистанцию в пятьсот метров.
Катокве бесшумно подошла к ним сзади и теперь стояла за друзьями, выпрямившись во весь рост. Её лицо сияло как чёрный шёлк. Длинные волосы, которые она заплела в бесчисленные тонкие косички, сверкали на солнце, будто покрытые лаком.
– Давно не виделись, – сдавленным голосом заметил Ноэль.
– Да уж, – подхватил Тайсон. – Где ты пропадала?
Катокве поджала красивые губы и села на песок рядом с павианом. На ней была её школьная форма: белая футболка и запачканные бежевые брюки.
– Четыре недели в своей комнате. Арест, – ответил вместо неё тихий шипящий голос. Ярко-зелёная гадюка Корацон уютно устроилась в чёрных косичках Катокве и напоминала драгоценное украшение. – Покидать домик на дереве Катокве разрешалось только для занятий.
– Ого! – Тайсон был впечатлён. – И за что тебя так наказали?
Катокве уныло закатила глаза:
– Я немного повздорила с Лейфом.
Корацон рассмеялась:
– Немного? Ты едва не откусила ему ухо!
– Уверен, что он это заслужил, – заметил Тайсон.
Одноклассник Катокве так же не нравился Тайсону, как и Ноэлю, Тайо и остальным ученикам школы. Этот шпион был лицемерным и лживым. Он подлизывался к учителям и то и дело обманывал одноклассников.
Ноэль случайно выяснил, что Лейф узнал о девушке то, что она держала в секрете даже от своих друзей. Своими неприятными намёками на её происхождение и нечистую кровь он неоднократно доводил Катокве до исступления. Однако физическое насилие было в Интернате абсолютным табу, и Катокве не в первый раз сурово наказывали за нападение на Лейфа.
– Почему этот парень с такой лёгкостью выводит тебя из себя? Почему ты это позволяешь? – спросил Ноэль. Он был убеждён, что Лейф доводит Катокве с единственной целью: чтобы однажды её всё-таки выгнали из школы. – Неужели не видишь, что за это всегда расплачиваешься ты?
– Вот и я так говорю, – прошипела Корацон. – Но она меня не слушает.
Полные губы Катокве побледнели и стали совсем узкими, потому что она сжала их ещё крепче. Она ненавидела, когда её отчитывают.
– Они правы, Кат, – глядя на море, сказал Тайо. – Лейф тебя провоцирует, а ты поддаёшься вместо того, чтобы не обращать на него внимания.
Катокве резко вскочила на ноги.
– А теперь-то что? – Тайсон с удивлением посмотрел на неё. – Тебя это задело?
– Я ухожу, – прошипела Катокве. – У меня нет желания выслушивать ваши нравоучения.
– Успокойся, Кат. – Павиан широко улыбнулся, обнажив зубы. – Я рад, что ты хорошенько отмутузила этого типа. Кто-то ведь должен был это сделать.
