Закрыв дверь и оставив за спиной Кротова в его бункере, Серж остановился, какое-то время не решаясь двигаться ни в одну сторону. Пространство вокруг вдруг представилось ему враждебным, оно будто сдавило его со всех боков, прижалось к ушам шерстяными ладонями, наполнило их белым шумом. Ш-ш-ш-ш-ш… И, перебивая его, ритм пульса в висках. Ничего себе, думал он оторопело. Ни сном ведь, ни духом, и вот уже я, вроде, и главный подозреваемый. А с Кротова станется, он что угодно доказывать будет. И докажет-таки, особенно, если других версий не возникнет. Ничего себе… Что теперь делать? А делать надо.
Подумав лишь мгновение, он двинулся обратно, на КП. Что делать в первую очередь, ему ясно было еще вчера. Он, собственно, и пытался – искать Гешу. Но события начинали набирать ход, они ускорялись и уже подталкивали его в спину, поэтому следовало поторапливаться.
Едва он вошел на КП, все взгляды устремились на него. Он поднял вверх руку, сигнализируя, что жив, и что все в относительном порядке, но его буквально у входа перехватил Лукьянович и тут же отвел в сторону, все к тому же окну.
– Ну, что? Как там? Кротов наезжает?
– Да, строит предположения и требует чистосердечного признания. Явка с повинной также приветствуется.
– Вот, скотина! Прости, вырвалось. Но имеет же наглость обвинять офицера! Ну, а что вообще? Какие факты появились, может быть?
– Фактов никаких, как я понял.
– Я так и думал. Одни версии. Но и то пока неплохо. Хуже будет, когда под версии факты найдутся. Нам надо поспешать, и первым делом найти этого, Хлебчикова. Гешу твоего.
– Да не мой он! А вы все же на него думаете?
– Все мы сейчас что-то на кого-то думаем. Нам ничего и не остается, только думать. А Гешу надо найти, поговорить с ним, чтобы хотя бы понять, чем он дышит. Может, у него алиби железное, откуда нам знать? И все пузыри Кротова тут же лопнут сами собой. Надо все проверить, не пуская на самотек.
– Его с утра искать следует, вечером бесполезно. Я вчера попытался…
– И что?
Серж в ответ неопределенно дернул плечом.
– Понятно… Ну, ты пока не переживай, что-нибудь придумаем.
– Я уже придумал. Дайте мне пару дней отгулов. У меня есть в запасе.
– С этим вопросом вон, к Захарию Львовичу. Он все же твой непосредственный начальник, пусть сам решает. А начнет упираться, сошлешься на меня.
– Давай, за работу, за работу! – встретил Дукшта-Дукшица Сержа призывными словами, а у самого глаза щелочками, зрит прямо в корень, охотник, желает знать правду. Но Серж не поддался на его торопливую провокацию.
– Командир, у меня кризис неожиданно назрел. Душевный. Работать не могу. Дай мне пару дней отгулов, а? Попьянствовать, по-простому – сбросить напряжение, разрядиться, в себя прийти. Отпусти, а?
– Ты что, с ума сошел? Какой еще кризис? Нет, никуда тебя не отпущу. Мне и заменить-то тебя сейчас некем. Война кругом, вот наш кризис, какие отгулы! Быстро за работу!
– Дело твое, Львович, ты начальник, ты решения должен принимать. Но, с другой стороны, я ведь могу и застрелиться. Вот достану пистолет из сейфа, и ба-бах! Или перепутаю целеуказания, координаты – не нарочно! – и самолеты куда-нибудь не туда заведу. Что тогда? Или еще что. Будешь отвечать, как командир мой. А я скажу, что устал, хотел в отгул, а меня не отпустили. Ты не отпустил. Такая реальность тебя больше устраивает?
– Что за шантаж дешевый? Серж, ты что? На тебя совсем не похоже. Говори лучше прямо, что задумал.
