И словно в ответ на его призыв из тумана выскользнула белая лодка, но господин продолжал смотреть куда-то выше по течению. Шэй держалась в тени, украдкой пройдя по причалу. Бесшумно подойдя к краю, она поймала веревку, как обычно брошенную ей отцом. И как можно тише привязала ее к железному кольцу. Отец, оставаясь в лодке, поставил ногу на причал, чтобы подтянуть судно поближе. Он не произнес ни слова. Нос лодки едва задел причал, прежде чем она схватила веревку, но вдруг ее пальцы слегка придавила подошва ботинка. Мягкое давление, но достаточное, чтобы она замерла.
– Что за шутки? – убрав ногу, мужчина присел на корточки, положив руку на плечо Шэй. Он мягко сжал его, как будто собирался сообщить плохие новости.
– Эй, ты что, не слышал, как я подзывал лодку? – крикнул он лодочнику, сурово глянув на Шэй. Но его взгляд отличался трезвой пристальностью, он был не так пьян, как она надеялась.
– Слышал, господин, – дрожащим голосом ответил с воды отец, разыгрывая немощность, – но мое ветхое корыто не подойдет такой прекрасной компании. Оно маловато и для трех тщедушных фермеров, не говоря уже о трех господах. Вот и подумал, что смогу лишь перевезти на ту сторону эту юную даму, а вы наймете большую барку. Их еще много на воде. С навесами и мягкими сиденьями. На некоторых может даже иметься запасец рома, чтобы разогнать вечерний холод.
– Юную даму, говоришь? – мужчина сдернул шапку с головы Шэй.
Что бы он там ни увидел, это его не удивило.
– Я думаю, мы сможем договориться, чтобы ваша лодка добралась до нужных нам мест. И мы готовы сделать крюк, чтобы высадить по пути юную даму.
Шэй оцепенела. Лучше всего, если бы ей удалось сесть в лодку одной. Также неплохо, если мужчины сядут в лодку, а она останется ночевать в городе. Но пятеро людей в отцовской лодке – худший из возможных вариантов. Страшное, взрослое решение: если бы она начала сопротивляться, то, скорее всего, этот человек захватил бы лодку. После легкого замешательства отец рухнул на колени. Его ноги, казалось, одеревенели и сам он застыл в странной позе. Подняв фонарь, он поднес его к лицу и вытаращил глаза. Два мраморных шара, пестрые и мутные, выглядели как свернувшееся молоко. Сами зрачки спрятались за этой пеленой где-то в глубине, как рыба подо льдом Темзы. Он вращал ими то в одну, то в другую сторону; это было бы забавно, если вы не собирались доверить ему свою жизнь.
– Как скажете, господа. Возможно, вы будете достаточно добры, возможно, вы как раз будете подсказывать мне, не возникнет ли впереди препятствий, с вами я буду чувствовать себя гораздо спокойнее.
– Ох-хо-хо, – рассмеявшись, воскликнул один из его спутников, – вот уже не думал, что дорога домой будет самой опасной частью вечера. Только ты мог выбрать шлюху, похожую на мальчишку-подмастерья, и слепого лодочника.
Первый мужчина перевел взгляд с Шэй на ее отца, а потом оглянулся на своих приятелей. Убрав руку с ее плеча руку, он шлепнул ее по заднице, столкнув в лодку. Затем с тем же унылым видом отпихнул лодку от пристани. Веревка проскользнула через ее руки, и береговые фигуры мгновенно скрылись в тумане. А с берега опять донеслись призывные крики:
– Лодка, лодка! До Вестварда, где же, черт побери, хоть одна нормальная лодка!
– Простите, отец, – сказала Шэй, поудобнее устроившись в лодке, чтобы она перестала раскачиваться, – я думала, что пристань уже опустела.
