Призрак Викария - страница 2

Они находились в тесном помещении без мебели, если не считать притулившегося в углу маленького кривоногого столика. У стены в полном беспорядке были свалены ведра, метлы и грабли. Среди всего этого вполне обыденного инструментария выделялся один предмет: длинная жердь с петлей из железной проволоки на одном конце – похоже на силок для ловли птиц, только гигантского размера. Рядом с этой кучей в деревянном настиле пола обнаружился люк с поднятой крышкой, и под ним виднелись верхние ступеньки лестницы. На крюке, вбитом в стену, висел кенкет [5]; пламя в нем плясало и чадило от порывов ветра, залетавшего в незатворенную дверь.

Бордосец снял лампу с крюка, присел на корточки рядом с люком и опустил ее в проем, освещая подземелье. Лестница внизу заканчивалась у массивной деревянной двери, обитой железными планками. Видимо, обычно ее запирали на солидный навесной замок, который сейчас, открытый, висел на кольце, вделанном рядом в стену.

Мужчина выпрямился; уголки его рта кривились в недоброй усмешке. Приложив палец к губам, он снова сделал спутнику знак следовать за ним. Оба по очереди осторожно шагнули в люк и спустились по каменным ступенькам. Мускусная вонь под землей не исчезла, наоборот, еще больше сгустилась и сделалась удушающей. Странное звериное зловоние наводило на мысль о дыхании собаки, наевшейся падали. Не сумев сдержать дрожь отвращения, доходяга толкнул тяжелую створку, ступил за порог – и, к своему удивлению, оказался на свежем воздухе.

Первое впечатление было даже приятным – вонь рассеялась, по-весеннему пахло мокрой травой и нарождавшейся листвой. Бордосец сделал несколько шагов по утоптанной земле и огляделся. Они стояли на окруженной высокими стенами прямоугольной площадке – десяток метров в длину и примерно четыре в ширину. В центре лежали несколько крупных камней и бревно. Больше там не было ничего и никого, за исключением их самих.

– Странно, – процедил сквозь зубы Бордосец. – Он уже должен ждать здесь.

– А куда это мы вообще попали? – тихо спросил Образина (им овладела дурнота при виде высоченных стен со всех сторон). – Как будто… ну да, точно, котловина или яма какая.

Бордосец не ответил. Его внимательные шустрые глазки только что приметили низкий лаз в стене напротив двери, через которую они вошли. Похоже было на вход в пещеру. Этот черный провал казался необычным и внушал смутную тревогу. Он уже собирался подойти поближе и рассмотреть его получше, когда вдруг позади раздался стук, заставивший их синхронно обернуться. Тяжелая, обитая железом дверная створка резко захлопнулась. Бордосец отреагировал мгновенно – ругнувшись, подскочил к ней и задергал ручку. Но створка не поддалась. Обратный путь в хижину оказался отрезан – было ясно, что кто-то повесил на дверь с другой стороны замок.

Образине понадобилось чуть больше времени, чтобы сообразить, что случилось. Но едва до него дошло, что теперь они оба застряли на дне какой-то явно негостеприимной ямы под открытым небом, он бросился на подмогу напарнику – шумно отдуваясь, как заправский лесоруб, рванул дверь на себя со всей дури, а затем принялся толкать ее и снова дергать, пробуя расшатать в петлях. Но и его усилия оказались тщетными. Створка осталась, цела и невредима, на своем месте – судя по всему, она была нарочно сделана так, чтобы выдержать натиск и помощнее.

Пока верзила попусту растрачивал силы, Бордосец отошел от двери. Выражение лица у него было озабоченное, лоб прорезала морщина, мозг работал на всех оборотах с удвоенной скоростью, а пристальный взгляд снова был устремлен на черную дыру в противоположной стене ямы. Дыра тянула его к себе неумолимо, и одновременно где-то внутри нарастала глухая тревога. Это уже нельзя было назвать смутным безотчетным страхом – черный проем теперь казался ему разверстой пастью тьмы, чудовищной, алчущей, готовой его проглотить.