Призрак Викария - страница 25

Когда Валантен покинул наконец свою потайную комнату, библиотека была залита золотистым закатным светом. Каминные часы из бронзы и драгоценного дерева прозвонили шесть. Инспектор выглянул в окно разведать обстановку – к его великому облегчению, дневная ажитация на улицах вроде бы стихла. Люди разрозненными небольшими группами еще бродили по тротуарам, но никто уже не демонстрировал открыто ни злости, ни враждебности. Похоже, горожане попросту вышли из домов узнать новости. Ни выстрелов, ни шума разъяренной толпы не было слышно даже издалека. Должно быть, недовольные уже разошлись по домам. Париж словно затаил дыхание в ожидании первых решений нового правительства.

Если бы Валантен оглядел улицу повнимательнее, он, вероятно, все-таки заметил бы опасность. Она приняла форму высокой темной человеческой фигуры, затаившейся в подворотне на другой стороне мостовой. У этого человека было костлявое и узкое, как лезвие ножа, лицо, лысый череп и недобрый взгляд, устремленный в точности на окна квартиры молодого инспектора. Да-да, если бы Валантен получше вгляделся в сгущавшиеся сумерки, его наверняка поразило бы жестокое выражение этих маленьких, поблескивающих во мраке глаз, и кровь заледенела бы у него в жилах.

Ибо эти глаза до сих пор каждую ночь преследовали Валантена в кошмарных снах. Эти глаза принадлежали абсолютному Злу. А Зло носило прозвище…

Викарий.

– Вы сможете получить ответ через несколько дней в бюро по найму. Нам еще нужно побеседовать с другими соискательницами, – с такими словами Аглаэ проводила к выходу молодую бретонку с обветренным лицом и обширной грудью. Едва дверь кабинета закрылась, актриса повернулась к Валантену: – Ну? Что вы думаете об этой?

– Право же, не знаю, что сказать, – развел он руками. – По-моему, она справится. По крайней мере у нее, в отличие от первой кандидатки, уже есть опыт работы в домах…

– Ну вот что! Хорошо, что вы попросили меня помочь. Вы внимательно прочитали ее рекомендательные письма? Раньше эту женщину нанимали только как кормилицу и няньку. Так что ответ очевиден, если, конечно, вы не желаете есть жидкую кашку на завтрак, обед и ужин…

Сегодня утром, когда молодой человек проснулся, первым делом его посетили две страшные мысли. Сначала возникло опасение, что за ночь волнения в городе могли усилиться и на улицах уже начались вооруженные стычки, но оно быстро рассеялось: достаточно было выйти из дому и убедиться, что в городе царит обычная для начала недели суета, не больше и не меньше. Описав круг по кварталу, Валантен, однако, отметил для себя усиленные наряды городовых и гвардейцев на крупных перекрестках. Второй страх касался Аглаэ и ее отношения к нему. Валантен до сих пор злился на себя за то, как повел себя в зале для собраний на улице Тэбу. Просто ему очень не понравилось тогда, что Аглаэ близко общается с Анфантеном и его учениками, которые исповедуют свободную любовь. Это нелепое чувство ревности заставило его вести себя вызывающе и произносить слова, о которых он быстро пожалел. Но что еще хуже, чувство вины оттого, что он обидел девушку, было настолько острым, что он тотчас бросил ей в лицо имя Викария, не придумав ничего лучшего в качестве отвлекающего маневра. Бросил, не подумав о том, какой ужас это у нее вызовет. В итоге лекарство оказалось страшнее недуга.

Тем не менее, когда актриса в назначенный час позвонила в дверь его квартиры, во всем ее облике не было и намека на переживания по поводу вчерашнего. Аглаэ выглядела как обычно, а в выражении ее лица было что-то бунтарское – вернулось то самое дерзкое выражение, которое столь очаровало Валантена при их первой встрече. На самом деле девушка еще не оправилась от новости о Викарии, которой ее вчера огорошил инспектор, но решила не подавать виду, чтобы не обременять еще и собственными тревогами того, кого она любила, не осмеливаясь ему в этом признаться. Если Валантен готовится к новой битве с давним врагом и со своими демонами из прошлого, ему не нужны лишние переживания по поводу подруги – она должна запрятать свои страхи подальше и делать все для того, чтобы поддержать любимого мужчину в его борьбе.