Что самое интересное, до жены у него была другая девушка, которую он безумно любил, ревновал и как-то слегка перегибал с уровнем контроля. Да он и сам это понимал, но ничего с собой сделать не мог. Когда она его предала, Фёдор думал, что никого и никогда не сможет больше полюбить. Другие девушки для него исчезли, он перестал ими вообще интересоваться. Такой вот странный психологический блок поставило сознание и выключило у взрослого половозрелого мужчины тягу к женскому полу ровно на год.
Но прошёл год, он случайно встретил мать Николь на вечеринке друзей, и влюбился по-настоящему. Теперь, всё что было до неё, он считал просто смешным и несерьёзным. Да и отношение к ней было совсем другим. Её он никогда не ревновал, не контролировал, всегда доверял и во всём полагался на неё. Не спорил и не ругался с ней, как бы это ни было странно. Обычно, Фёдор не упускал возможности вступить в спор и доказать свою точку зрения. Только не в отношениях с Анной. Он всегда нежно любил её и чуточку боготворил. Когда она подарила ему дочь, он стал любить её ещё сильнее, хотя это и казалось невозможным.
Тринадцать лет назад он унаследовал от отца небольшую фармацевтическую фирму, и очень солидный счёт в банке. И сделал то, что давно мечтал сделать. Потратил все отцовские деньги и вскрыл все засекреченные разработки компании. Деньги он потратил на благо людей, собирал и отправлял гуманитарную помощь, организовывал медицинские лагеря и лагеря для беженцев в нищих странах. Построил школы, там где их никогда не было, дал людям образование, работу и уверенность в завтрашнем дне. Как ни удивительно, огромного капитала отца хватило только на два года. Но даже за эти два года он дал людям больше, чем все так называемые благотворители за 20 лет, которые параллельно делали то же, но в основном для пиара и налоговой амнистии.
А вот с засекреченными и не выпущенными в большой мир разработками, он поступил иначе. Когда он вник в документацию первый раз, он обрадовался. Оказалось, у отца давно разработали множество аналогов дорогих лекарств, вот только не спешили их пускать в производство. Зачем, если есть дорогие и проверенные, на которых можно зарабатывать со стократной наценкой, не устраивая фармацевтическую гонку и революцию?
Слово «демпинг» было не знакомо в их среде. Такой дружный и молчаливый сговор, где могли только повысить стоимость, но никак не понизить. А может и не молчаливый. Не зря же все руководители фарм-компаний собирались периодически на закрытые консилиумы и покидали их чересчур довольными и удовлетворёнными.
Наверное, аналогичная ситуация была и в остальных компаниях. У всех были свои аналоги, и все компании могли выпустить что-то подобное и обвалить рынок. Только кому это было нужно? Зачем пилить золоток сук? Сумасшедших среди миллиардеров не было. До тех пор, пока у руля не стал Фёдор Антипович.
Узнав, какое сокровище хранится у него под замком, перед ним стало два выбора. Выпустить лекарства, получая за них тысячи процентов выручки, и направить полученный доход на помощь людям. Или дать, наконец, нуждающимся людям доступную медицину, выпустив в продажу дешёвые лекарства. Чтобы им не приходилось тратить последние деньги только ради того, чтобы не умереть. Ведь именно так и работало ценообразование на большинство лекарств. Чем ценнее лекарство, чем сильнее от него зависит жизнь человека, тем оно будет стоить дороже. А ведь должно быть совсем наоборот.
