Призраки, которых мы скрываем - страница 29
Взгляд на собственное отражение в придорожной луже заставил девушку криво усмехнуться. Она подумала о Дамиане, человеке, который всегда заставлял ее чувствовать себя ярче, чем в том свете, в котором она видела себя в глазах окружающих. Больше, чем просто блестящую безделушку. Больше, чем рутинное одноразовое существование. С ним она испытывала радость от того, что чувствовала себя драгоценным камнем. С ним она чувствовала себя особенной.
И всё же в эту ночь, когда остатки алкоголя приукрасили ей ощущение реальности, ее разум был отягощен болезненными воспоминаниями об ужасном повороте этой ночи. Раны на ободранных коленях жгуче ныли под тканью порванных нейлоновых колготок. На последних остатках сил и трезвости ей удалось добраться до лестничной площадки своей квартиры в исторической части города.
Среди однообразного вороха газет и почты ее обеспокоенный взгляд привлекло желтое пятно. Ярко-желтый конверт. Сердце отчего-то заколотилось.
Девушка подняла конверт, чуть не уронив его в пьяном оцепенении, и опустилась на ледяные ступеньки, сжимая бумагу в руке.
На нем жирными буквами маркера было написано от руки: «Дарья».
Внутри лежала записка. Она прищурилась, мутным зрением пытаясь разобрать написанное.
«8 мая. Наша хижина в лесу. Дамиан».
В животе завязался узел. Нахлынувшая волна беспокойства на мгновение отрезвила рассудок Дарьи.
С шаткими руками и трепещущим сердцем, переполненным ужасом и неожиданным предвкушением, она положила конверт в сумочку, а в голове стали крутиться навязчивые вопросы и тревожные мысли.
– …Дари? – мягкий, сонный голос раздался в сумрачной прихожей.
Помассировав ноющие ступни, я стряхнула тяжёлые сапоги, которые гулко ударились о допотопные деревянные панели пола. В коридоре, пронизанном пустыми тенями, витал уютный, домашний аромат свежеиспеченного пирога.
Мое жилище – очаровательная винтажная квартира – досталось мне в наследство от незамужней тети. Годы, прошедшие после ее кончины, были одинокими – целых пять лет. Но я ведь не была совсем одинока?
Руки нежно, словно нарисованные перьями, обхватили меня за талию, окутывая теплым, уютным коконом.
– Как работа? – прошептал Сава мне в висок, его голос прошелся знойным шепотом по моей шее.
Его светло-русые пряди, которые он распускал из тугого хвоста на ночь, каскадом рассыпались по моим плечам, и их прикосновение было бархатистым, как нити паутины. От него исходил пьянящий аромат сандалового мыла – запах, который всегда вызывал улыбку на моем лице. Но не сейчас…
– Как всегда… Невыносима. – пробормотала я, поворачиваясь, чтобы встретиться с ним взглядом. Уголки моих губ дернулись вверх, сложившись в полуулыбку от его сонного вида. – Отдыхай, Сав, уже слишком поздно.
Его глаза цвета янтаря блестели в тусклом свете, и он лишь игриво ответил: – …Как насчет вишневого пирога?
– Это намёк на что-то? – поддразнила я, лениво проводя руками вверх по мужской спине.
Сделав шаг, Сава нежно поцеловал меня в губы, утешительно прикоснувшись к ним большим пальцем напоследок. Выскользнув из моих рук, он скрылся на кухне, оставив после себя лишь шлейф воспоминаний.
Время словно застыло. Убедившись, что на кухне началась какая-то возня, я сразу же поспешила в спальню. Мне нужно было отдохнуть от этой ночи. Никто не должен был видеть ее жуткие остатки – мой размазанный слезами макияж и разбитые коленки, – тем более Савы это не касалось. Безобразное происшествие, случившееся со мной после смены, было тайной, общим договором с Дамианом. И так оно и должно было быть – кровавая тайна, завернутая в слои темной ночи, замолчанная и забытая навсегда.