– А если я назову другой адрес? – лукаво глянула Мая-Рин, поворачиваясь к Рза-Лану. – Например: роккардию?..
…Ностальгически звучала тихая музыка. Кружились пары, бесшумно скользя по танцевальной площадке. Так же бесшумно сновали официанты между столиками, разнося заказы. Рза-Лан и Мая-Рин тоже танцевали, прижавшись, друг к другу…
Наконец музыка прекратилась, и они вернулись за свой столик. Разошлись и другие пары; некоторые из них скрылись за дверями отдельных кабинетов. Провожая их взглядами, Мая-Рин сказала:
– Я была здесь всего один раз. Давным-давно; сразу после свадьбы. Правда, в другой роккардии…
Она помолчала и добавила:
– Помню, тогда я была в красивом вечернем платье. Конечно, не в таком откровенном, какие носят современные женщины, но и его фасона было достаточно, чтобы муж ревновал меня к каждому мужчине, рискнувшему пригласить меня на очередной тур. А на отдельный кабинет мы даже и не помышляли. Точнее; я не помышляла. Меня просто в дрожь бросало от мысли, что люди в роккардии будут думать о том, чем мы там с мужем занимаемся…
Она снова помолчала и снова продолжила:
– И вот; прошло каких-то пять лет, и как изменилась людская мораль. Свобода нравов… свобода отношений. Я почему-то уверена, что не все пары в отдельных кабинетах – супружеские. А вы, как думаете, ирдза-Лан?
Будь рядом с ним не Мая-Рин, а другая женщина, Рза-Лан ответил бы откровенно, что супружеские пары заходят сюда только затем, чтобы пообедать либо поужинать. И что сексом они занимаются только дома. И, чтобы увести беседу от столь щекотливой темы, он заговорил о другом:
– Скажите, рата-Рин, есть какие-нибудь сообщения от вашего мужа?
– Личных – никаких, – вздохнула Мая-Рин. – Только официальные. Я как-то заходила в экспедиционное бюро. Спрашивала; можно ли связаться с его экспедицией? Мне ответили, что их экспедиционный отряд слишком далеко от нас и личная связь только с разрешения правительства. Да и стоить она будет слишком дорого для меня.
Тут Рза-Лан подумал о том, что стоило бы поговорить об этом с Фра-Тулом, пусть поможет своей секретарше, но не ко времени вспомнил о дневных событиях, и мысли его приняли другой оборот.
Он снова наполнил бокалы и, подняв свой, провозгласил:
– Предлагаю выпить за вас, милая рата-Рин, и за вашего мужа! А так же за его возвращение. И пусть оно будет скорым!
Залпом опустошив свой бокал, он жадно набросился на еду. Правда, соблюдая необходимые приличия. Мая-Рин сделала два или три глотка и, поставив бокал на стол, сказала:
– Спасибо, ирдза-Лан, за тост. И за пожелание…
– Милая Мая-Рин, давайте перейдём на ты, – перебил её Рза-Лан. – Хотя бы на этот вечер. А официально мы будем говорить на работе.
И снова вспомнив о дневных событиях, помрачнел и поспешил уткнуться в тарелку.
– Я согласна, ирдза… – Заговорила, было, Мая-Рин, но сразу поспешила исправиться… – Рза-Лан. А хотите… хочешь знать, почему я пригласила вас сюда?.. Дело в том, что сегодня очередная годовщина моей свадьбы.
– И какая, именно? – заинтересованно посмотрел Рза-Лан на свою спутницу.
– Уже пятая, – вздохнула Мая-Рин. – И три из них я встретила в полном одиночестве. Если бы вы знали, как это грустно и тоскливо, сидеть одной дома, и вспоминать короткие мгновения счастья, доставшиеся на мою долю. Как же они быстро забываются…
Она умолкла и потянулась к своему бокалу. Рза-Лан поспешил наполнить свой и сказал, поднимаясь:
