Рыбнинск
2 июля 2018 года
За окнами мастерской, выходящими на Крестовую улицу, вязким маревом растекался полуденный зной. Прохожие спешили перейти на ту сторону, где легкая тень от малоэтажных отреставрированных зданий создавала иллюзию спасения от слепящего солнца. Их было немного, так как все, кто мог, уехали на дачи, разбросанные по берегам водохранилища, а отдельные счастливчики и вовсе на южные моря. Переносить небывалую жару в городе становилось все труднее. Оставшиеся же в любую свободную минуту тоже тянулись к воде, на набережную и городской пляж.
Бросив последний взгляд на привычную картину, я опустила жалюзи, задумчиво провела пальцем по металлическим пластинкам и, стряхнув оцепенение, повернулась к Ниночке, терпеливо стоявшей в дверях.
– Кир, ты как будто навсегда уезжаешь. – Подруга тряхнула светлыми кудряшками, обрамлявшими ее круглое улыбчивое лицо. – Хватит уже прощаться со своим обиталищем. Я бы, например, все сейчас отдала за возможность пожить на природе, у реки! А то в квартире духота, как в печке. Никак не уговорю мужа установить кондиционер. Ему все недосуг. Увы, не всем так повезло с работой, как некоторым талантливым дизайнерам.
Ниночка задорно засмеялась и, подхватив меня под руку, потащила в прихожую, где стояли собранные в дорогу сумки и этюдник.
Я невольно залюбовалась этой миловидной блондинкой с соблазнительными формами, в модном сарафане с цветочным принтом, словно сошедшей с картин Кустодиева.
– Сейчас Аркаша подъедет. – Девушка посмотрела на часики на запястье, потом сверилась с большими настенными часами. – Обычно он точен, если опять не задержался по делам своего совета. У него же теперь прибавилось забот после открытия костела.
На этих словах Ниночка запнулась и виновато посмотрела на меня. Ей явно не хотелось лишний раз напоминать о трагических событиях, случившихся со мной в начале прошлого лета, которые, собственно, и послужили сейчас мотивом для отъезда – пусть и временного – из дома.
Год назад здесь, в старинном купеческом особняке, в моей мастерской была убита молодая соседка, приходившая поливать цветы в мое отсутствие, а потом и на меня было совершено покушение. В мою спокойную и размеренную жизнь вихрем ворвался красавец – поляк Борис Левандовский, вскруживший мне голову. Увы, он оказался не ученым, а охотником за ценностями, похищенными из костела, в котором я как раз реставрировала витражи. Старинный клад был тесным образом связан с историей моей семьи, а Борис, спасая меня при очередном покушении, трагически погиб [6].
– Нинуль, все нормально, мы же не раз говорили, что жизнь продолжается, что мне пора переключиться и сменить обстановку. Эти стены стали на меня давить. А заказ доктора Круглова пришелся как нельзя кстати, не дал раскиснуть.
Я взяла сумку с ноутбуком и этюдник, бросив последний взгляд в зеркало. Отражение было вполне удовлетворительным – я немного поправилась и перестала напоминать ходячий скелет, волосы, коротко состриженные после нападения на меня, давно отросли и позволили вернуться к прежнему образу, хотя в легком хлопковом комбинезоне я все равно походила на подростка. На фоне румяной и пышущей здоровьем Нины мои бледность и худоба выглядели болезненными, а потухший взгляд выдавал все еще подавленное состояние. Телесные раны зажили, а душевные продолжали саднить. Еще и человек, которого я искренне считала близким другом и на чью поддержку надеялась, неожиданно исчез из моей жизни, что выглядело как предательство.
