— Могу попробовать выяснить, что происходит, но ничего не обещаю. Я же не менталист, а боевой маг. Некоторые вещи мне попросту не по плечу.
Он закрывает глаза, отрешаясь от мира, и замирает на целую минуту. Я почти не дышу, опасаясь его потревожить. Ой, а что если что-то пойдет не так? Как вести себя с тем, чье сознание путешествует? Надавать по щекам или, напротив, ни в коем случае не трогать?
В который уже раз признаю правоту Гейл в том, что нас совершенно не обучают взаимодействовать. То ли дело светлый. Он совершенно не такой маг, как мы. Для него словно нет пределов и преград.
В нетерпеливом ожидании принимаюсь разглядывать замершего памятником самому себе Ареса. Надо сказать очень пикантный памятник получился. Обнаженный до пояса он сидит вполоборота, продолжая сжимать мое запястье, из-за чего все выглядит хм… неоднозначно. Теперь, когда появилось время подумать, я остро это осознаю. Взгляд сам по себе соскальзывает со спокойного лица мужчины ниже. Путешествует по широким плечам и мускулистым рукам, по груди…
На миг представляю, что держит он мое запястье совсем по иной причине, и вот-вот склонится для поцелуя…
Ох! Этот поцелуй получится куда более страстным, чем тот ночной. А судя по обстановке, одним им дело вряд ли обойдется… Жар приливает к щекам и низу живота. Отчетливей выделяется напряженная грудь под тонкой тканью ночной сорочки, и мне становится ужасно неловко за то, что так бесстыдно пялюсь на человека, который о том и не подозревает.
Что Арес подумает, увидев меня в таком состоянии? Вдруг решит, что я на что-то намекаю?
Принимаюсь разглядывать комнату, чтобы хоть как-то остыть. Темно-синие шторы слегка раздвинуты, и за окном уже светает.
Моему взору предстает аскетичная обстановка и легкое запустение спальни. Никаких учебников или письменных принадлежностей на столе, лишь сиротливый тетрадный лист на полке, да огрызок карандаша. Приоткрытая дверца платяного шкафа демонстрирует пустое нутро. Никаких цветов на подоконнике или других признаков уюта…
Оно и понятно, до Ареса здесь несколько лет никто и не жил толком. Гас Тамбертон-Экрю методично выживал всех соседей, предпочитая одиночество. Все же наш некромант слегка со странностями. Хотя у кого из темных их нет?
Наконец светлый открывает глаза.
— Ну? Ты что-нибудь выяснил? — едва не подпрыгиваю от нетерпения и любопытства.
— Можно и так сказать. Теперь я точно знаю, что все это скоро закончится. Давай-ка лучше поспим, как тебе такое? — Арес красноречиво прячет зевок в кулаке.
— Ты так спокойно говоришь об этом?
— Угу. Не бойся. Из меня всю энергию никто не вытянет. В Раадриме я имею бесконечный резерв.
— Ого! — таращусь на него в благоговейном ужасе. — Арес, ты это серьезно?! Но это же… Это же…
— Теперь понимаешь, почему таким как я, не стоит в Раадрим наведываться? — улыбка светлого на мгновение становится хищной.
— Да уж… Кому нужны гости, способные поработить хозяев по щелчку пальцев, — выдыхаю я страшную догадку, по-новому глядя на своего жениха, и меня жаром обдает.
Внезапно меня осеняет: а ведь его предложение — просто игра. Он дает мне иллюзию выбора, не более. На кой ему вообще сдался мой ответ, когда мы связаны древним ритуалом. Я его дайири, а он мой… господин? Что бы это ни значило. Но можем ли мы стать семьей? А в идеале — счастливой семьей. Сейчас он так нежен, и мне кажется, что это возможно, но…
