Pro-Am: остаться в Танце - страница 29

Народ начинает активно ходить возле нас – в раздевалку, к кулеру. Я спешно вытираю слезы прямо руками, обрываю свои стенания, понимая, что они остались безадресными – мой единственный партнер ничего не воспринял и не услышал. Мы существуем сейчас в каких-то разных измерениях. Он – после отпуска, заряженный, нацеленный восстановить свой Am-гарем, я – выдохлась после жесткого учебного года, насыщенного танцевального сезона, в ожидании необходимого отдыха.

Мы говорим почти час. Я смотрю на Пашу, понимая, что он уязвлен Анной в самую сердцевину своей самооценки и явно опасается какой-то подобной истории со мной. При этом не вижу, чтобы он дорожил нами. Скорее, не хочет терять, чтобы не было стыдно перед другими тренерами. Я подавляю желание объявить, что нам стоит расстаться после Казани. Наоборот, говорю, что есть у него своя магия в плане набора людей.

– Я вижу, что ты умеешь привлечь Am, но, пойми, это только первый шаг. Важно еще и удерживать народ на своей орбите. А это требует иного подхода и внимания к состоянию партнерши.

– Возможно, магия какая-то есть. Было как-то групповое занятие и почти все девушки выбрали меня в качестве партнера, хотя с ними на этом уроке пробовались и более опытные педагоги.

Если это была самореклама и пиар, то очень черные. Поставить меня в ситуацию конкуренции, пусть и мысленной, с девицами из прошлого – крайне неосмотрительно. Я понимаю, что он всеми правдами и неправдами спасает свой имидж в собственных глазах. Ничего про нас и наше развитие я сегодня, очевидно, не услышу.

Безо всякой надежды, затеваю еще одну, крайне важную для меня тему – говорю, что большим потрясением за эти две недели была история про Колю и Лану, их разрыв на два года и непростое воссоединение. Паша оживляется, спрашивает, что же случилось. Ох уж этот напаркетный бес сплетен и интриг! Вечно сидит у каждого на левом плече..

Рассказываю обрывками, подводя к вопросу о том, что чувствую себя очень нестабильно из-за того, что наставник может отказаться – по своему капризу, из-за девушки, из-за клеветы других Am или тренеров. Паша горячо уверяет меня, что на его мнение никто и ничто не может повлиять. Конечно, внешне я соглашаюсь, внутри понимая, насколько мой партнер заблуждается.

Словно бы это почувствовав, он, в своей манере рассуждений, делится историей про другую Am, которая мучала его, закатывала истерики, в целом вела себя на уровне потребительского терроризма. И как стойко он выносил ее заскоки – чтобы научиться работать и с такими случаями.

Вместо того, чтобы четко пообещать, что мы продолжаем танцевать вместе – описания и иллюстрации, какой он чудесный, терпеливый, готовый к экспериментам. Штошш, принято.

Чтобы вернуть его в контекст наших процессов, делаю внезапный даже для себя ход – извиняюсь за Хаят. Говорю, что была совсем дезориентирована их организацией турнира, что не выношу хаос и это меня разматывает.

– Это не страшно, ведь мы стабильная пара, поэтому случается всякое. Нужно учиться терпеть и прощать. Главное, что у нас есть цель, и мы к ней идем.

– Паша, я, как никто, умею терпеть и прощать ради Танца.

– Вообще, мы с тобой выходим на турниры чаще, чем я с Мариной. И это – важный опыт.

Опять какое-то неуместное сравнение. Ни в чем мы не совпадаем – ни в мышлении – я про нас и Танец, а он – про свои комплексы. Ни в статусе: мысленно ставлю нас рядом – охх, бледная Марина в смешных велосипедках и футболке плюс сайз, отстранено уткнувшаяся в телефон, гораздо больше сочетается в паре с этим мальчиком, чем я – загорелая, в летящем платье, искренне сияющая любовью к Танцу. Где же мой настоящий партнер, способный вместить и вынести чувственность и силу?