Читать онлайн Андрей Милованов - Про Россию

«Посадил гортензии у себя в саду…»

Посадил гортензии у себя в саду,

И сегодня вечером к ним гулять пойду,

Я к щеке бутоны нежные прижму,

Ох, Россию-матушку больше всех люблю.

Все, что есть на свете, я бы ей отдал,

Именем России я бы мир назвал,

Жизнь – Святой России, Богу посвятил,

И все двери Храмов для людей открыл.

Есть в России Вера, Русскою зовется,

С ней народ ложится, с нею и проснется,

С нею всех встречают, с нею провожают,

Русь свою от ворога ею защищают.

Ворог тот не знает матушку-Россию,

Он пришел с войной к нам, ублажить гордыню,

Наш народ за Веру встанет, как один,

Убежит от Веры немощный кретин.

А когда ненастье в дом отчий постучится,

В Церкви рядом встанем Матушке молиться,

Отведет несчастье от угодий наших,

Весь народ спасет наш – и младых, и старших.

Кто голову свою за Россию сложит,

В рай пройти к Христу с Верою он сможет,

Славою покроет Русскую страну,

Все в России с Верой, как было в старину.

Мы героев подвиг запомним навсегда,

Пусть проходят годы, пусть пройдут века,

Всех помянем павших в войнах на фронтах,

Мы зажжем все свечи в Храмах и Церквях.

«Нам не видать чужих оков…»

Нам не видать чужих оков,

Мы слышим звон колоколов,

С небес Господь для нас играет,

Всем Русским душу освящает.

Год олимпийский наступил,

Набат от партии пробил,

Осуществить секретный план,

Ввести войска в Афганистан.

Мы видим все одну картину,

Войска идут по серпантину,

Вертушки с неба прикрывают,

С земли по ним враги стреляют.

Что мы на той земле забыли?

Зачем чужую дверь открыли?

Афганцы нас не пожалеют,

«Груз 200» – марочку наклеят.

Афганцы дом свой защищают,

Из всех ущелий в нас стреляют,

Лежат убитые юнцы,

Зачем России мертвецы?

Гроб с парнем нашим в цинк заварят,

Домой к родителям отправят,

Единственный у них сынок,

Теперь родитель одинок.

Народ наш дружный и сплоченный,

Идем за гробом всей колонной,

Мать и отца под руки держим,

Людей своих в беде поддержим.

С небес от Бога жуткий гром:

«Зачем зашли в чужой вам дом?

Зачем в афганцев вы стреляли?

Зачем людей там убивали?

Они с войной к вам не пришли,

Хватает им своей земли,

У них обычаи лихие,

Для них мы варвары, чужие.

Они не могут смерть простить,

За честь убийцу им убить

Родных из собственных семей, –

Месть за убитых всех важней.

Победы вы там не найдете,

Детей погибель обретете,

Осиротеет Русь Святая,

Кому нужна земля чужая?

Я Русские вам дал просторы,

Поля, леса, моря и горы,

Вам Веру дал, Святую Мать,

Я не могу никак понять,

Чего вам только не хватает?»

Детей своих страна теряет,

Пошли по головам метели,

Отец и мать вмиг поседели.

Кто сына им в семью вернет?

Невесту в дом, кто позовет?

Как внуков им услышать плач?

Кто на Руси Святой палач?

Чем парни на Руси моложе,

Они становятся дороже,

Зачем чужбина вам нужна?

Россия есть, она одна.

Зашли бойцы в Афганистан

И тут же вляпались в капкан,

Над ними вороны кружили,

С небес о смерти говорили.

Тот ворон парню смерть накаркал,

Отец от Бога слов заплакал,

Его округа утешает,

Как дальше жить ему, не знает.

Опять с небес вещает Бог,

«Продолжу Я свой монолог,

В России-матушке родились,

А ведь ни разу не крестились,

Людей церковных убивали,

Иконы в клочья разметали,

Святые Храмы посносили

И мир кощунством удивили.

В ухабах вся ваша дорога,

Шестой десяток вы без Бога,

Вам коммунизм всего важней,

Взасос вы любите вождей.

А им на вас, на всех плевать,

У них отдельная кровать,

Они вам Бога заменили,

Грехи земные всем простили.

У них своя патриархия,

Там, в мавзолее, их мессия,

Все ждут, что встанет и пойдет,

А он в гробу своем гниет.

А сколько трупов за спиной,

Оставил он в стране родной,

Никто не может подсчитать,

Смерть для него – родная мать.

Теперь они в России знать,

«Нам нужно больше убивать», –

Писал хранитель мавзолея,

Ни стар, ни млада не жалея.

Вы здравый смысл в себе убили,

В крови Россию утопили,

Кровавый флаг вам эталон,

Вам черти бьют земной поклон.

Вся ваша власть – «дом престарелых»,

Вождю поддакивать умелых,

Всем по девятому десятку,

У них давным-давно всё всмятку.

С поста лишь смерть его столкнет,

Прах в урне место обретет,

В стене Кремлевской колумбарий,

Для власти всей один сценарий.

Всю жизнь ходили за вождем,

За мавзолеем теперь дом,

Что смерть владыкам изменила:

Вождь и лакейская могила».

Услышав Бога речь, страдание,

Отец впал разумом в отчаянье,

«Зачем рожали мы детей?

Для наших старческих вождей?

Они на грудь свою медали,

А нам детей в цинк запаяли,

Они браваду себе, честь,

Вожди не знают слова «месть».

Ребят на смерть, войну послали,

Причину розни не сказали,

Приказ вперед, назад ни шагу –

Стране вы отдали присягу.

Отец и мать идут за гробом,

Как сына проводить нам с Богом?

Как в Храме воина отпеть?

В рай пусть отправит его смерть».

А Храмов нет, они разбиты,

И кровью паствы все залиты,

А вместо купола с Крестом,

Флаг черта с молотом, серпом.

Страна советов сиротеет,

Детей, как раньше, не имеет,

Зачем маманям их рожать?

Режим их станет убивать.

Убьют за Маркса «Капитал»,

Всю жизнь который он писал,

Убьют за Ленина идеи,

Россию предали «евреи?»

Убьют за Сталина, Хрущева,

Убьют за Брежнева, любого,

Они – вожди в стране «святые»,

Их дети – отпрыски крутые.

На смерть отцы их не пошлют,

Им дом родной, очаг, уют,

Пылинки с плечика сдувают,

Как могут, их оберегают.

Вождям «груз 200» незнаком,

Наполнен радостью их дом,

Там пьянки, танцы и пирушки,

Блестят их лысые макушки.

Пока элита пьет, танцует,

Могильщик в яму гроб пакует,

Отец в слезах и мать обнялись,

Навеки с сыном попрощались.

Землицы горсть на крышку гроба,

«Прими сынка, – просили Бога, –

Все, что имели, потеряли,

Где наши Русские морали?»

«В стране советов вновь покой…»

В стране советов вновь покой,

Так называемый застой,

Спортивный праздник на дворе,

Огонь зажегся на горе.

Огонь тот в факелы забрали,

По многим странам с ним бежали,

Бежать с огнем – большая честь,

С ним нужно вовремя успеть.

А стадион стоит в Москве,

Поклоны бьет своей горе,

Все носит имя Ильича,

Гора и стадион родня.

Куда ни плюнь, везде Ильич,

Генсек наш – тоже, старый хрыч,

Он отчество не выбирал,

Отец ту метку сроду дал.

Наш дорогой весьма Ильич

В стране советов бросил клич:

«В союз бредет Олимпиада,

Для нас лишь золото награда,

Другой металл стране не нужен,

В войне я с немцем был контужен,

Теперь другие времена:

Олимпиада – как война.

Должны мы за медали биться,

К вершине спорта все стремиться,

Футбол пусть будет, состязание,

У нас одно для вас желание:

Мы первыми должны все стать,

Нам на Америку наср.ть,

Заткнуть за пояс нужно всех,

В страну тогда придет успех».

У нас всё, как в том анекдоте,

Не знал Ильич наш о бойкоте,

Не знал о сговоре всех стран,

Попал наш Лёня в свой капкан.

Мы долго строили проспекты,

Вдоль них спортивные объекты,

Придет к нам скоро праздник спорта,

Нам стадион важней курорта.

Политбюро, как старый хрыч,

Всех охватил в нем паралич,

Когда узнали о бойкоте,

Да, редкий случай в нашем спорте.

«Политика и спорт – две силы,

Они никак несовместимы!» –

Кричал генсек с любой трибуны.

Погост, «груз 200», вновь могилы…

Война нас сделала изгоем,

И занавес мы не откроем,

Его из стали нам отлили

И внешний мир отгородили.

Олимпиаду очень ждем.

В Афгане в бой за что идем?

Я к теме спорта здесь вернусь,

Простит читатель меня пусть.

На кладбищах – аллеи славы

Героев Родины, державы,

Могилы быстро заполняют:

Детей в Афгане убивают.

Так появились уклонисты,

Под стать хорошие артисты,

Больных талантливо играют,

Зачем служить там, где стреляют!

Ребят я этих понимаю,

Ни в чем я их не обвиняю,

Зачем в чужой стране стрелять?

За блажь вождя им умирать?

Но пропаганда вещь гнилая,

Она не Русская, чужая,

Нам в уши льют со всех сторон,

Война нам – верный бастион.

По телевизору вещают:

«Враги в Афгане в нас стреляют,

Бандитов всех мы уничтожим,

Путь в коммунизм мы им предложим».

В стране есть власть, политбюро,

У них есть ум, а там свое,

По свету всем из уст пророчим:

«Весь мир крестьянам и рабочим».

Я, слава Богу, отслужил,

В комод билет свой положил,

Не нужно нарушать приказа,

Служить сверхсрочно нам два раза.

«Я в типографию вернулся…»

Я в типографию вернулся,

Начальник мило улыбнулся:

«Тебя судьба к нам привела,

Теперь у нас ты навсегда».

Прошел я гоголем по цеху,

Приветы всем вещаю сверху,

Поклоны в ноги до земли,

Мне отвечали, как могли.

И вновь на прежней я работе,

Наш комсомол всегда в заботе,

Печется все о молодых,

О сильных, смелых, холостых.

Комсорг – девчонка так себе,

Два метра ростом, не по мне

Таскать с собою табуретку,

Так лучше целовать соседку.

Со мною у неё прокол,

Меня все тащит в комсомол,

Ей говорю: «Ваш труд напрасный,

Для комсомола я ужасный».

Она со всех меня сторон,

Визит комсорга страшный сон,

В цеху её не избежать,

Прости меня, Святая мать.

Приходит каждый день раз пять,

Я ей: «Привет, пришла опять

Мне душу рвать за комсомол,

У вас, мадам, опять прокол».

Работники в цеху с усмешкой:

«К тебе спешит она с пробежкой,

У нас один ты холостой,

Она к тебе со всей душой».

Коллегам я тогда сказал:

«Она не есть мой идеал,

Вы посмотрите под рубашку,

Душа её вся нараспашку.

А на груди значок висит,

Владимир Ленин, флаг блестит,

На душу смотрит, бедолага,

Слюну глотает наш бедняга.

Душа её всем напоказ,

Ей Вова дал такой указ:

«Комсоргом дольше чтоб ходить,

Должна меня ты ублажить».

Она к нам ходит, ублажает,

Грудь нараспашку, удивляет,

А молодежь ей потакает,

Вся разом в комсомол вступает.

Меня душа та не прельщает,

Нет той струны, что гимн играет,

Нет в ней звезды, что вдаль зовет.

Что парня в ней с ума сведет?

К нам в цех когда она заходит,

Напрасный разговор заводит,

Всем душу снова напоказ,

Я не смотрю, не порчу глаз.

Коллеги надо мной смеются,

Улыбки с лиц их просто льются:

«Верста опять твоя идет,

Смеется, песенку поет».

«Верста, так это не моя,

Пусть держит путь в свои края,

С собой пусть душу забирает,

Пускай с другим в любовь играет».

Своим коллегам отвечал:

«Она, увы, не мой причал,

Комсорг пусть смотрит вдаль уныло,

Паром мой проплывает мимо».

Но, нужно знать наш комсомол,

Хоть провались пред ней под пол,

Она и там тебя достанет,

«Иди ко мне», – из горла грянет.

На зависть всем её напор,

Возьму версту я на измор,

Пускай в любовь свою играет,

Что ждет её, она не знает.

«Мой день рабочий завершился…»

Мой день рабочий завершился,

Спустился в душ и там отмылся,

В руках моих блестит расческа,

На голове пробор, прическа.

Иду, благодарю природу,

Метро «Арбатское» по ходу,

Пятак я за проезд плачу,

По лесенке вперед лечу.

Мой поезд подкатил к платформе,

Стоит девчонка в красной форме,

Она командует посадкой,

Народ заходит в дверь украдкой.

Знак машинисту подает,

Наш поезд покатил вперед,

Я у дверей расположился,

Устал чуть-чуть, на миг забылся.

Протяжный голос в микрофон,

Мужчина, нежный баритон,

Платформу объявляет он,

Народ покинул наш вагон.

А я с усталостью борюсь,

Заснуть здесь у дверей боюсь,

Меня немножко укачало,

Я завтра день начну сначала.

Я вижу станцию родную,

Каркас стеклянный, проходную,

Зеркальный вижу пруд с водой,

Дорожку, что ведет домой.

Вагон к платформе подошел,

Народ толкучкою сошел,

Я так же был там, только с краю,

Иду и во весь рот зеваю.

Бегу домой родной тропинкой,

Гора мне кажется пылинкой,

Деревья, что растут у пруда,

Им не страшна зимой простуда.

Закалкой с детства мы гордились,

Мы, как тростинка, не сломились,

Вода в пруду – Святой источник,

Зайдешь, так сводит позвоночник.

Дошел до отчего двора,

В нем хороводит детвора,

Стоят огромные качели,

Поодаль с ними карусели.

В песочнице так рой детишек,

Девчонок мелких и парнишек,

Там замки строят из песка,

Меня в тиски берет тоска.

Как годы быстро пролетают!

Снежинки так в ладони тают,

Вперед

Читать онлайн Андрей Милованов - Про Россию

Похожие книги