– Ну да, логика понятна, – покачиваясь с мысков на пятки, сказал водитель, не поднимая на Люшу глаз. – Явное вранье с грязным пыточным застенком, использование грима, значит, и все остальное – театр… Ну, прощайте… – кивнул «водитель-директор», так и не взглянув на Люшу.
Юлия кинулась за ним с криком:
– Стойте! Я не могу, нет, не могу принять такое вознаграждение! Это для меня просто… дикая ситуация, – она протягивала обернувшемуся мужчине ключи от «купе», на алое сияние которого не могла даже коситься.
– Ничем не могу помочь, я – исполнитель, – сухо сказал водитель, взглянув на Люшу холодно, глаза у него оказались черными, непроницаемыми.
– А-а, наконец-то «тойота» за мной приехала. – Мужчина стремглав подошел к черному джипу, который, поглотив его, через мгновение испарился со двора. Люша оглянулась: может, и дьявольское «купе» исчезло? Нет, смиренно стояло, будто умерив блеск и поджидая новую хозяйку. Шатова подошла к машине, дотронулась до теплого капота, прошептала:
– Я ни при чем. Честное слово.
Ей вдруг показалось, что «мерседес» философски вздохнул в ответ…
Сегодня Люша впервые села за руль своей новой машины. Движение по пустой Москве было фантастическим. Сыщице казалось, что она неспешно плывет в люксовой каюте непотопляемого корабля. Неторопливость движения была обманчива. Юля судорожно скинула ногу с педали газа, когда на Новом Арбате разогналась до ста десяти километров в час при субъективном ощущении скорости не выше шестидесяти. Сейчас, глядя на чудо-иномарку, она признавалась себе, что готова отказаться и от нее, и от всех благ и драгоценностей мира за информацию о муже, с которым явно что-то случилось. Она это остро чувствовала. А своей интуиции сыщица верила безоговорочно: та не подводила ее ни разу в жизни.
Люша схватила зазвеневший телефон со стола и горестно мотнула головой: звонила Полина, соседка по даче с какой-нибудь ерундой по поводу перекопки огорода. Юлия была страстной садоводшей, но, получив работу, агрономический энтузиазм умерила.
– Юль, ты новости не смотрела трехчасовые? – спросила Полина встревоженно.
Люша окаменела: неужели что-то о съемочной группе?!
– Нет…
– Да Илюшку, мне кажется, показывали. Он в кадр попал, и так я разнервничалась!
– Подожди, какого Илюшку?
– Ну ничего-то ты не помнишь! – рассердилась Полина. – Племянник моей сослуживицы Зои, которая в тюрьме погибла по ложному обвинению.
Люша прервала Полину:
– А, ну вспомнила! Субтильный мальчишка с затравленным взглядом, жил у тебя какое-то время летом.
– Да я его все время стараюсь опекать. Мальчишка-то хороший и круглый сирота – ни-ко-го у него в целом свете. – Полина всхлипнула. – И ты понимаешь, что меня тревожит, он явно связался с компанией дурной…
– А что он вообще делает?
– Электрик на стройке. Я один раз за лето зазвала его и поняла, что стал он другим человеком. Как подменили парня! Во-первых, стал этим… как их, которые ногами дерутся?
– Тэквондо, что ли, занимается?
– Ой, это я не знаю. Но все тренировался, все ногами-руками лупасил и главное – стрелял!
– В кого? – опешила Юля.
– Да не в кого, что ты несешь! В кружок нарисованный, в цель! Вроде из спортивного пистолета. Это он говорит – из спортивного, а там шут знает…
– Поля, желание мальчишки стать мужественным, научиться драться и стрелять – довольно похвально. Тем более он так беззащитен.
– Да он дикарем стал! Жестокий, какие-то слова все говорит странные, как закодированные.
