– Ну что, отец, Москву покажешь? – несмотря на количество выпитого (Миша бегал ночью в павильон за дополнительной порцией алкоголя), сын выглядел весьма прилично.
– А чего её показывать? Как была Москва – так и осталась. На Красную площадь тебя, что ли, отвезти? – Михаил Петрович чувствовал в голове лёгкий туман.
– Хоть на Красную, хоть на Зелёную. Когда ещё в Москве буду? А так и с тобой пообщаемся, и матери будет что рассказать. Она ведь так и не была ни разу в столице, – при мысли, что, скорее всего, и не будет, Миша нахмурился.
Михаил Петрович понял, о чём думает сын. Жалко его стало. Поэтому, не обращая внимания на туман в голове, начал быстро собираться.
Весь день они ездили по Москве. И на Красной площади побывали, и в парке имени Горького. Даже в кафе заходили. Михаил Петрович почувствовал себя в этом заведении крайне неуютно. Но милая официантка общалась исключительно доброжелательно, а когда Миша расплачивался по счёту, что-то вроде гордости за себя шевельнулось в душе Михаила Петровича. Надо же – жил один, покупал косточки на рынке. А сейчас за него сын платит. Наверное, тысячу рублей отдал. Кошмар!
Домой возвращались уставшие, но довольные. По дороге снова купили бутылку водки, но договорились, что больше одной сегодня пить не будут.
– Миша, а ты вообще – любитель употребить? – поинтересовался Михаил Петрович.
Миша сначала отца не понял, но потом рассмеялся.
– То, что ты имеешь в виду, нет. Сейчас есть повод, а так я работаю с утра до вечера. Некогда мне пить. И неохота.
Отлегло у Михаила Петровича от сердца.
И снова разошлись далеко за полночь. На этот раз Михаил Петрович успел рассказать о своей жизни – Миша просил. Но за водкой больше не ходили, как и договорились.
В эту ночь Михаил Петрович спал спокойнее. Но шальная мысль о том, что всё гладко не бывает, не давала ему покоя. Узнав о существовании сына, Михаил Петрович не сразу бросился названивать его матери. Он думал. А о чём же тогда думает Миша, первый раз увидев отца в 40 лет и спокойно называя его «папа»? Может, не всё так просто?
Новый день Миша решил посвятить рабочим делам. Извинился перед отцом и уехал о чём-то с кем-то договариваться. Михаил Петрович смутно понимал принцип Мишиной работы – нечто, связанное с современными технологиями. Вот если бы Мишу интересовала самая дешёвая картошка в городе…
Михаил Петрович хотел сходить в магазин, но оказалось, что незачем. Холодильник забит всем необходимым. Такой роскошной еды он не пробовал никогда в жизни. В местный супермаркет не заходил ни разу – зачем душу травить? А иметь представление о деликатесах позволяли фильмы, которые Михаил Петрович смотрел в огромных количествах – делать-то больше нечего.
Завтра Миша уезжает. Никаких разговоров о том, кому достанется квартира после смерти отца. Никаких вопросов о накоплениях. Михаил Петрович зачем-то подошёл к тайнику и проверил – закрыт ли. Всё было на своих местах. Зазвонил телефон – явление редкое для Михаила Петровича.
– Алло, пап, это я. Можно я подъеду с другом? Это армейский товарищ, хочу вас познакомить.
Сердце Михаила Петровича упало. Ну вот – началось.
– Приезжайте, – дрогнувшим голосом ответил он сыну и положил трубку.
Какой-то друг, армейский якобы, теперь ещё будет что-то здесь вынюхивать. Михаил Петрович положил под язык очередную таблетку нитроглицерина.
– Это Иван. Знакомьтесь. А это мой отец – Михаил Петрович, – Миша был в хорошем настроении, совершенно не обращая внимания на не очень гостеприимное поведение отца.
