И вот мы с папой торжественно отправились под вечер в магазин – мама осталась дома ждать долгожданную вещь, «чтоб подготовить место». Пришли мы и спокойно себе купили холодильник «Ока», словно мы это делали каждый день – да говно вопрос… Но тут на нас свалилось то, чего мы никак не ожидали: а как теперь эту здоровенную и тяжеленную металлическую вещь принести домой? – магазин вовсе не собирался нам помогать в этом. Вот, б…дь, идите в замечательную организацию «Трансагентство» у метро, заключайте с ними договор, и они, глядишь, через три дня приедут по указанному вами адресу и доставят вещь куда угодно. А что, холодильник всё это время будет стоять в магазине? Да вы что, гражданин, ох…ли или порядков не знаете? Вы купили холодильник? Он ваш на законном основании, нам до него теперь дела нет – вот вытаскивайте его немедленно на улицу (грузчики магазина вам в этом помогут – это их прямая обязанность) и сторожите его днём и ночью до потери пульса, пока это «Трансагентство» не приедет.
Никогда я ещё не видел более обескураженного папу… Но погодите, козьи морды! Русский человек не сдаётся – моего любимого папу так просто не остановишь, пусть хоть что. Папа просто проконтролировал, пока этот холодильник, облепленный бумагой и берёзовыми брусками, не вытащили из магазина, поставил меня рядом с ним, а сам пошёл ловить машину. Но нужно было поймать не просто такси, которое не смогло бы этот предмет уложить к себе в багажник, нужна была грузовая машина. Вы представляете себе, при пустынных московских улицах 60-х годов, когда каждая редко встречающаяся машина везёт что-то очень важное на какой-нибудь е…чий государственный склад, каково это – поймать пустой грузовик, водила которого, несмотря на свой путевой лист, рискнёт отклониться от маршрута и согласится помочь подбросить холодильник куда-то в сторону? Да уволят его мигом с автобазы, если автоинспектор засечёт это безобразие! И вот в этих совершенно нереальных, безумных условиях мой папа оказался на высоте: и десяти минут не прошло, как уже ГАЗ, не полностью гружённый какими-то тюками, заворачивал к магазину. И мой папа с посмеивающимся водилой и грузчиком, согласившимся подсобить за рупь, уже легко укладывали наше долгожданное счастье в кузов.
Поехали с песней. Но она быстро оборвалась – случилось то, чего и надо было бояться: на площади перед метро мы неправильно развернулись, и нас тут же тормознули. У водилы чуть слёзы на глазах не выступили, он буквально посерел и стал похож на виноватую собаку. Однако тут случилось чудо: весь в белом милиционер начал было орать и проверять все бумаги, но поняв, в чём дело (да вот, я вызвался помочь товарищу – ну он очень меня просил, а я здесь знаков не знаю, гражданин начальник…), только ехидно рассмеялся и сказал:
– Ну, ладно, сейчас завезём этот холодильник, а потом ты меня за это до отделения подкинешь, и я никаких протоколов составлять не буду.
Это был тот редчайший случай в совке, когда к обычным человеческим бедам мужик при погонах отнёсся по-людски. И даже денег с нас не взял.
Водила был рад-радёшенек:
– Да боже ж мой, да со всем моим удовольствием!
Мы водрузили холодильник у себя в комнате – ура, уже не надо будет что-либо из продуктов вывешивать в авоське за окном! Мама просто светилась неземной радостью. Наш холодильник (и это стало самым удивительным в жизни) ни разу не ломался и прослужил нам тридцать лет, пока я его, в абсолютно исправном состоянии, не вынес на помойку – увы, уже пришёл век новых холодильников из Финляндии.
