– Интересно, интересно, – протянула я. – Других мнений нет?
Оба покрутили головами.
– Конечно, самое эффектное явление невольно притягивает к себе внимание. Ну, а на ограбление музея вы не обратили внимания, нет? Что там ты рассказывала нам о родовом мече, Валери? А вообще-то вы оба забыли о главном. Вспомните, зачем мы сюда приехали? Вот именно, посмотреть на гипотетическую невесту.
– Слу-ушайте, а ведь любящая мать даже и не упомянула о девушке! – сообразил вдруг Анри. – О муже дважды сказала, о сыновьях обмолвилась, а дочери будто и нет?
– Вот именно. И, хотя монастырь мы осмотрим, да и мимо музея не пройдём, нужно помнить об основной задаче.
– Так точно, профессор! – щёлкнул каблуками молодой человек. – Разрешите исполнять?
– Расскажи, какой у тебя план?
– Проверю, как экипаж поставлен в конюшне, найду конюхов и водителя, заведу разговор…
– Хорошо, – я повернулась к девушке. – А ты, Валери?
– М-м, я вот думаю, лучше наведаться на кухню за рецептом кекса или поискать старшую горничную и попросить ленту, чтобы починить платье?
– И то, и другое, – вмешался в обсуждение Анри. – У нас до ужина еще почти три часа, всё успеем. Я еще попробую отловить дворецкого.
– Не надо, почтенным господином Брасье займусь я. Или нет, отложим его на завтра. Уверена, что к утру вопросов только прибавится! Кстати, если кто ещё не догадался – ближе к полуночи мы идём в монастырь, смотреть, кто там шалит.
– Если шалит, – добавила Валери, любящая, чтобы за ней оставалось последнее слово.
Студенты разошлись в разные стороны, а я осталась возле куста мелких алых розочек и задумчиво общипывала одну из них, уже почти увядшую. За моей спиной что-то прошуршало, и хриплый голос прошептал:
– Пс-с-ст! Эй, дамочка!
Заинтригованная, я повернулась: за пышной гортензией виднелась невысокая фигурка в огромном клеёнчатом фартуке и рабочих перчатках. Судя по цвету кожи и выдающемуся носу, это был гоблин, а по секатору в руке – местный садовник. Поняв, что на него обратили внимание, он замахал руками и двинулся в глубь сада, где за кустами и деревьями с трудом можно было разглядеть каменное строение, увитое виноградом.
Садовник провёл меня по узкой тропинке между двумя сторожевыми шиповниками (вот честное слово, их колючки повернулись в мою сторону, когда я проходила!), распахнул дверь небольшого сарайчика и сделал приглашающий жест.
Я вошла.
Вообще-то здесь было даже уютно, хотя немного зябко. Впрочем, камин горел, возле него стояли два старых кресла, заботливо укрытых лоскутными покрывалами, на окне висела кружевная занавеска, а на кровати громоздилась гора подушек под вышитой накидкой. И еще в домике – назвать его сараем было уже неловко – было безупречно чисто.
Гоблин смахнул воображаемую пыль с кресла и предложил мне сесть, что я и сделала, с любопытством уставившись на него.
– Это… – засмущался вдруг гостеприимный хозяин. – Вы, может, чаю хотите или ещё чего, так только скажите, жена-то моя кухаркой у господ, так что мигом всё сделает.
– Нет, спасибо, чай мы пили только что. Меня зовут Лавиния, а вас?
Я помнила, что гоблины сами фамилий не берут, и никогда не называют никого по фамилии.
– Я это… садовник здесь, Вургл.
– Очень приятно, – я протянула руку для пожатия.
Гоблин замер, стянул перчатку, вытер ладонь о штаны и торжественно ответил рукопожатием.
– Так вот, я чего сказать-то хотел… Вы не подумайте, они хорошие хозяева, и платят хорошо, и кресла вон подарили, – он с детской гордостью погладил бархатный подлокотник. – Только маленькую госпожу нужно отсюда уводить.
