«Мы, русские, отчасти по своей натуре, отчасти, вероятно, по неустроенности и неналаженности нашей внешней, гражданской, бытовой и общественной жизни, и в прежние, „благополучные“ времена отличались от западных европейцев тем, что больше мучились вопросом о смысле жизни или, точнее, более открыто мучились им, более признавались в своих мучениях» [43, с. 262].
Рассмотрение духовно-художественных традиций в русской ментальности на примере отечественной художественной литературы позволяет сделать вывод о том, что основное содержание духовности представителей русского суперэтноса заключается в стремлении преодолеть внешние и внутренние зависимости в качестве препятствий на пути гуманизации личности и общества. На операциональном уровне такая духовность проявляется в качестве поиска внутренней свободы, основанной на самостоятельном нравственном выборе личности, в котором саморефлексия сочетается с трезвой оценкой окружающего общества как возможности гармонизации норм христианской морали с социальными нормами и образцами.
4. Религиозные мотивы в русской художественной литературе и их значение для формирования духовно-нравственной культуры личности
Связь христианской этики с русской художественной литературой прослеживается на протяжении всей истории отечественного литературного творчества. При этом исследователями отмечается, что, возникнув в XI веке, русская литература вплоть до XVII века практически не соприкасалась с латинским христианским миром [34].
Первые этапы становления русской литературы в контексте христианской этики далее будут рассмотрены на основе выдающегося труда Д. Святополка-Мирского «История русской литературы с древнейших времен по 1925 год» [34] и лекции А. Меня «Библия и литература» [26].
В конце X века, испытав влияние Византии, русская литература стала формироваться на основе греко-православной и святоотеческой традиции. Этому способствовали переводы на церковно-славянский язык Библии и богослужебных текстов.
Особо следует выделить Киевский период развития древнерусской литературы, когда зарождалась ее письменная традиция. Появляется жанр русской агиографии, где особо следует выделить первого выдающегося агиографа-летописца монаха Нестора, написавшего жития князей-великомучеников Бориса и Глеба и житие св. Феодосия. Следующее сочинение, явившееся знаменательной вехой в становлении русского христианского самосознания, было «Поучение к детям Владимира Мономаха», в котором автор демонстрирует не только чувство гражданского долга, но и образцы христианского смирения, глубокую набожность, не затронутые гордыней княжеской власти. Значительным памятником является также «Моление Даниила Заточника», написанное в жанре обращения к князю, в котором присутствует множество цитат из Библии.
Самыми знаменательными памятниками древнерусской литературы, безусловно, считаются летописи, в которых содержатся исторические сведения о принятии христианства князем Владимиром, о провиденциализме в русской истории, о необходимости прекращения междоусобных войн и др. Указывается, что представленную в летописях историю «по прямоте и всепонимающей человечности… можно было бы сравнить даже с рассказами из книги Бытия» [34, с. 41].
Во всемирно известном «Слове о полку Игореве» сочетаются идеи патриотизма с их христианским обоснованием.
По мнению А. Меня, «когда мы переходим к другим библейским темам, то находим, что почти все крупные писатели и поэты XVIII в. в России так или иначе отзывались на эти темы» [26, с. 99].
