Суффикс – astro, как уже говорилось, семантически связан с замкнувшейся лексической категорией. Он как будто замер, истощив свои словообразующие возможности. Однако в испанском языке произошла замена некоторых названий свойства, служащих для– astro производящей основой. Это вновь втягивает – astro в словообразование. Разобранный пример показывает, что – astro, не создавая новых слов, сохранял свои позиции в системе словопроизводства. Следовательно, отсутствие неологизмов с тем или иным аффиксом не всегда свидетельствует о его выпадении из строя языка.[51]
В аналогичном положении находятся русские суффиксы– ина и– ика, образующие названия сортов ягод. Ср. калина, рябина, малина, смородина; голубика, ежевика, земляника, клубника, костяника и пр. Функционирование этих элементов парализовано тем, что в природе практически не возникает новых разновидностей ягод. Значит ли это, что суффиксы– ина и– ика являются мертвыми элементами, характеризующими только морфологию ранее созданных слов? Можно полагать, что нет, так как большинство названий ягод оформлено одним из этих суффиксов. Последние, следовательно, не утрачивают ассоциации с указанной семантической категорией.
При синхронном исследовании словообразования необходимо иметь в виду принципиальную разницу между замкнутостью понятийного (лексического) класса и замкнутостью словообразовательного ряда. Последняя обычно характеризуется тем, что соответствующая лексическая категория начинает обслуживаться другими языковыми (не обязательно словообразовательными) средствами. Можно, например, говорить о непродуктивности суффикса – (i)ento (ср. grasiento, avariento, polvoriento), поскольку его значение принял на себя элемент – oso (ср. arenoso, pastoso, generoso и даже grasoso, avaricioso, polvoroso). Однако неправильно относить к диахронии такие аффиксы, как исп. – astro, рус. – ина, – ика, англ. step-.
Число неологизмов, а также объем структурных классов слов могут зависеть от движения понятийного состава лексики, от ее смыслового развития и нисколько не отражать эволюции языковой структуры. Например, суффикс – astro практически не создает новых слов. Такой элемент, как – eño, напротив, активно образует в испанском языке относительные прилагательные от топонимов (ср. extremeño, madrileño, malagueño, porteño). Однако, наряду с – eño, в этом же значении функционируют и другие суффиксы, такие как – ense, – és, – ero, – ano, – ino. Они синонимичны и обладают сравнительной активностью, которая определяется по числу производных и их географической предопределенностью.
Продуктивность аффикса может быть ограничена, как уже упоминалось, количеством основ, к которым он присоединяется, согласно условиям своего функционирования. Так, суффикс относительных прилагательных – uno сочетается почти исключительно с названиями животных. Число подобных слов практически не увеличивается, ср. conejuno, lebruno, cabruno, zorruno, caballuno, vacuno, ovejuno, abejuno. Суффикс – udo присоединяется к названиям частей тела, ср. cabezudo, narigudo, orejudo, panzudo, dentudo. В этом случае количество производящих основ еще ограниченней, тем более что есть исключения: (*manudo), а также суффикс—соперник —ón (narigón). Жизнедеятельность этого рода аффиксов зависит, следовательно, от числа основ, с которыми они могут сочетаться. Если база словопроизводства полностью охвачена данными элементами, их дальнейшая активность парализуется. Это условие, ограничивающее продуктивность словообразовательного типа, связано с его лингвистической структурой (об этом ниже), но оно зависит также и от понятийного состава лексики языка. Продуктивность аффиксов определяется сравнением количества слов, могущих служить основой деривации, с числом реально существующих производных. Так, любопытно сопоставить число прилагательных типа cabezudo, orejudo с количеством существительных, обозначающих части тела.
