Очевидно, что активность суффикса – udo распространяется прежде всего на имена наблюдаемых частей тела. Они характеризуют внешний облик человека. Едва ли возникает нужда расширять его действие на имена внутренних органов: ср. *riñonudo (от riñón 'почка'), *higadudo (от hígado 'печень'). Вряд ли также может возникнуть потребность в прилагательном *ombligudo 'пупастый'.
Употребительно barrigón и barrigudo 'пузатый', но не встречается *intestinudo (от intestinо 'кишка'), хотя можно допустить такое употребление во врачебной или кулинарной практике, а также в фигуральном смысле, если учесть, что имена внутренних органов имеют много переносных значений.
Таким образом, названия частей тела охотно образуют производные, не избегая при этом употребление суффикса – udo, имеющего увеличительное значение. Для суффикса – udo важна не столько увеличи—тельность как таковая, сколько размер объектов, создающих внешний образ живых существ. Впрочем, встречаются и исключения, ср. cojudo 'некастрированный, нехолощеный (о животном). Испанский Академический словарь (RAE 1956) возводит это слово к лат. cóleux анат. 'яйцо, семенник', хотя оно наводит на мысль о cojones.
Прием количественного сопоставления производящих слов и их дериватов эффективен, если в смысловом отношении возможно образование производного от любого слова, принадлежащего к данной категории. Суффикс – dor, входя в структуру прилагательных, указывает на активное отношение к действию и с точки зрения смысла может присоединяться к любому глаголу. Ср. hablador, conocedor, sabidor, bramador, ladrador, mordedor и пр. Поэтому небезынтересно выяснить, действительно ли он сочетается с основами всех глаголов, абсолютна ли его словообразующая активность и если есть ограничения, то чем они вызваны. Этот же суффикс создает названия лица по профессиональному признаку. Очевидно, что не всякое действие, выражаемое глагольной основой, может быть профессиональным. Сопоставление числа производных с числом производящих основ оказывается в данном случае нецелесообразным. Здесь активность модели определяется мерой надобности.
Рассмотрим теперь собственно лингвистические факторы, определяющие активность элементов словообразования.
6. Лингвистический аспект продуктивности словообразовательных моделей
Функционирование словообразовательных типов ограничено различными лингвистическими причинами. Последние зависят от тех направлений, в которых развивается словообразовательная аналогия. Активность одних аффиксов лимитирована основами определенного лексического значения. Так, суффиксы относительных прилагательных—ешо и – ense присоединяются преимущественно к основам топонимов. Ср. malagueño, madrileño, ciudad—realeño, guadalajareño, calatraveño, alpujareño, rioplatense, alavense, almeriense, ni—caraguense, costarricense, etc. Суффикс – ero, выполняющий в языке ту же роль, этого ограничения не имеет, ср. civilero, frontero, costero, verdadero, callejero, rionegrero, cartajenero, pampero, valdepeñero, manzanillero. Словообразующая активность – eño и – ense оказывается как бы не в силах преодолеть лексическую аналогию, обусловливающую их применение. Они ориентированы на узкую категорию слов. Другие элементы тяготеют к основам определенного морфологического строения. Суффикс —í—a присоединяется большей частью к основам с исходом на – er – о, ср. pedrería, bachillería, panadería, mercadería, librería, lechería. В результате этого сцепления в языке возник самостоятельный суффикс – ería, ср. correría, niñería, burlería, sofistería, albañilería, bobería, aldeanería, mironería, gitanería, mentecatería, bellaquería, chiquillería. Суффикс существительных –
