Проблемы морфологии и словообразования - страница 35

Рассмотрим действие словообразовательного механизма. Суффиксы могут не менять лексико—грамматического класса слова. Это, однако, не лишает их способности служить показателем части речи. Хотя puño и puñetazo, muchacho и muchachada, puñal и puñalada принадлежат к одной и той же части речи, суффиксы – azo и – ada связаны только с деривацией существительных. Если производящая основа принадлежит иной части речи сравнительно с образуемым словом, роль суффикса оказывается более динамичной. Он осуществляет то, что Ш. Балли, а вслед за ним и другие ученые его школы, например А. Сеше и А. Фрей, называли функциональной транспозицией, т. е. перевод слова из одного лексико—грамматического класса в другой. Суффиксы этого типа определяют иногда как гетерогенные, в противоположность гомогенным суффиксам, не меняющим категории слова.[68] С точки зрения техники дескриптивного исследования транспонирующая функция суффиксов внешне выявляется в том, что ведет к изменению окружения (дистрибуции) слова.[69]

В ряде случаев транспозиция составляет основное и даже единственное содержание суффиксов. Так, роль суффикса – mente сводится к передвижению прилагательных в категорию наречий. Этим, по—видимому, и следует объяснить отсутствие у – mente суффиксов—синонимов. Такой элемент, как – guisa, конкурировавший с ним одно время, не удержался в языке в силу своего функционально—стилистического совпадения с – mente. Сравнительная простота смысловой структуры этого суффикса определяется спецификой семантического соотношения прилагательных и качественных наречий. Оба эти разряда слов выражают признак, отличаясь друг от друга лишь его отнесенностью – к предмету, либо действию или качеству. Разницу в этой отнесенности и выражает – mente.

Естественно, что функциональная транспозиция связана не только с грамматическим, но и с семантическим сдвигом, поскольку она направлена на создание в языке нового слова. Смысловое преобразование, сопровождающее транспозицию, зависит в большой степени от семантической корреляции соответствующих частей речи. Мы рассмотрели наиболее простой случай соотношения прилагательных и наречий. Обратимся к другим, более сложным примерам.

Многие суффиксы прилагательных, например, – al, – il, – ero, – ico, – ario, – ar, – ano, – ino, – iego, – ista также выполняют транспонирующую функцию, переводя основу существительного в класс относительных прилагательных. Семантическое ядро слова при этом не переживает коренной ломки, происходит лишь трансформация его грамматических категорий и синтаксической сочетаемости. Ср. estudiante universitario – estudiante de la universidad, sociedad estudiantil – sociedad de los estudiantes, canción lorquiana – canción de Lorca, arte mágico – arte de la magia, retórica ciceroniana – retórica de Cícero.

Объем понятия, выражаемого существительным, совпадает с представлением, содержащимся в относительном прилагательном. Переход от производящего слова к производному развивается по прямой линии. Наличие же в языке ряда параллельных форм прилагательных, коррелирующих с одним существительным, связано с разного рода лексико—стилистическими факторами, такими, например, как лексические нормы сочетаемости с определяемым. Последнее нередко обусловливает выбор относительного прилагательного, его суффиксальное оформление. Бывают случаи, когда относительные прилагательные от одной основы дифференцированы лишь по кругу своей лексической сочетаемости. Так, например, прилагательное terráqueo 'земной' (от лат. terraqueus 'состоящий из земли и воды') встречается только в соединении со словом globo 'шар'. В одном из произведений М. Унамуно имеется по этому поводу любопытное наблюдение. Употребив необычное для испанского языка сочетание la realidad terráquea 'земная действительность', писатель так комментирует свой стилистический прием: «¿Terráquea? – удивится читатель. – Что это? Имеется некоторое количество имен существительных и прилагательных, которые надо освободить из заключения. Так, например, от слова tierra производятся прилагательные terreo, terroso, terreno, terrenal, terrestre и terráqueo, но употребление последнего ограничено лишь сочетанием с globo – globo terráqueo. Если мы соединим его с другим существительным, мы заставим читателя сосредоточить свое внимание на обоих. Это будет своего рода сигналом „стой!“, а может быть просто камнем преткновения, шокирующим читателя. Это выпуклое прилагательное, сходное с вогнутыми глаголами арабского языка» [Unamuno 1945: 14].