Проблески последующего существования - страница 8

платить?» Медиумизм – это дар, как живопись, музыка, поэзия, ораторское искусство. Если вы отрицаете право медиумов на оплату, когда они используют свой дар на благо других, под каким предлогом вы позволяете это священникам, художникам, певцам, композиторам или кому-либо еще, кто родился со склонностью к какой-то определенной профессии? Дело в том, что есть больше причин платить медиумам, чем другим людям. Хороший экстрасенс не приспособлен по развитию своего дара к какой-либо другой профессии и в любой момент может его покинуть.       Почему темнота часто необходима? Когда меня спрашивают об этом, я говорю: «Друг мой, ты знаешь, что ты был рожден в темноте; и не только ты, но и каждое млекопитающее, когда-либо рождавшееся живым? Можешь ли ты сказать мне, почему? Когда ты ответишь на этот вопрос, я скажу тебе, почему симулякр человека не может быть создан иначе, как в темноте». Единственным симулякром, когда-либо рожденным при хорошем освещении, было духовное тело самого медиума; и это было замечено всего один или два раза за последние шестьдесят лет. Свет разлагает материалы, из которых состоят формы и фантомы. После формирования они могут появляться в частичном свете и оставаться некоторое время; но их созревание должно происходить в шкафу или, в любом случае, в темноте.

 На самом деле, темнота позволяет провести очень хорошие тесты на подлинность медиума. Сеансы Хаска всегда проходят в кромешной тьме. Я упомяну три хороших теста, которые я получил, сидя с этим медиумом. Когда я приводил друга в наши комнаты, я иногда сажал его на конец овального стола, в четырех футах от левой руки Хаска, которую держал мой друг. Затем подсвечник ставился перед ним на стол, и его просили положить на него палец, но не сопротивляться его перемещению. После того, как электрический свет выключался, и человек, который это делал, возвращался на свое место, свеча гасла. Через несколько минут я чувствовал постукивание маленькой руки по своей, а затем подсвечник отбирался у моего друга и с грохотом ставился в углу комнаты.

 Однажды ночью в нашу комнату за полчаса до назначенного времени сеанса пришла моя гостья. Она уронила свой открытый кошелек на пол, и монеты покатились по ковру. Мистер Гамбье Болтон и я подобрали все, что смогли найти, и дама заявила, что удовлетворена тем, что вернула все, что было в ее кошельке. Двадцать минут спустя прибыл медиум (Хаск). В середине сеанса «Джоуи», один из духов-завсегдатаев круга, подошел к моему другу и сказал: «Миссис Арнольд, вот пенни, который вы уронили на ковер». На следующем сеансе я спросил Джоуи, как он узнал, что монета принадлежит миссис Арнольд. Он сказал: «Дух, который был в комнате, когда она ее уронила, сказал мне».

 В другой раз я был в доме Хаска, и «дядя», один из контролеров, пришел, по-видимому, передо мной, чтобы немного поболтать. Пока он говорил, я повернул голову, сначала влево, а затем вправо, чтобы посмотреть, смогу ли я точно определить положение говорящего. Дядя сказал мне: «Почему ты поворачиваешь голову из стороны в сторону?»       Я мог бы привести и другие примеры удовлетворительных тестов в темноте.

 Когда речь идет о материализации, бесполезно для людей устанавливать какой-либо закон относительно света и тьмы. Во всех физических явлениях результаты быстрее достигаются в темноте. У очень высокоразвитых экстрасенсов, которых нет ни в Европе, немного света допускается даже во время фазы материализации; как я сейчас покажу, некоторые из самых необычных подвигов совершаются невидимыми разумами среди бела дня.