Он обернулся опять к Древней Твари. Но ничего не было слышно, он только помнил, что она должна быть где-то справа.
Зверь исчез. Он лежал на земле, подергивая своими огромными колоннообразными ногами и кровь била ручьями из его нескольких громадных ран. Одна нога, хотя и двигавшаяся, казалась сломанной.
А потом воины и носильщики, радостно крича и стреляя, двинулись на него; зверь поднялся на ноги и, хромая, напал вновь. Двуногие бросились врассыпную, крича от ужаса, а потом зверь придавил одного своим телом, поднял вверх, повертел над головой и швырнул на верхушку дерева.
После этого Древняя Тварь свалилась вновь и умирала в озере грязи и крови.
Удивительно, но вуфеа, заброшенный на дерево, отделался только несколькими ушибами и царапинами.
Улиссу потребовалось немало времени, чтобы восстановить свой слух и нервы. Когда спало первое напряжение, он обследовал животное. Оно казалось, как говорила Авина, шагающей горой. Потребуется гигантский труд, чтобы отрезать бивни и перетащить их в деревню вуфеа. Но он знал: когда вуфеа, вагарондит и алканквибы совершат туда паломничество и увидят грандиозные бивни, вкопанные в землю перед его замком, они почувствуют, что их Каменный Бог поистине всемогущий. Они должны также, как он надеялся, проникнуться сильным чувством единства. Все трое вечных недругов участвовали в общей охоте на своего кровного врага. И все трое разделили славу.
Одно портило ему триумф. Это – Глик. Он спросил летучего человечка, что с ним случилось.
– Прости меня, Повелитель! – заверещал Глик. – Я аж вспотел от волнения! Моя рука соскользнула и я выронил бомбу. Я очень расстроился, но ничем уже не мог помочь.
– А крикнул тоже от волнения или хотел предупредить Древнюю Тварь?
– Воистину, Повелитель! Моя вина только в том, что гигантское чудовище вселяло страх и ужас в сердце каждого смертного. Смотри, как близко от тебя ракета. Чуть не сбила.
– Но вреда все же не причинила, – заметил Улисс.
– Теперь, когда Древняя Тварь мертва, я могу уйти восвояси? – спросил Глик. – Я хотел бы вернуться домой.
– Куда? – спросил Улисс, надеясь его подловить.
– Как я уже говорил, Повелитель, на юг, через много-много переходов.
– Можешь идти, – сказал Улисс, дивясь, что Глик показал свой несуществующий рукав. Ему казалось, что тот должен перед кем-то отчитаться, но перед кем – оставалось только тайной. Не было смысла его задерживать.
– Скоро я увижу тебя вновь?
– Я не знаю, мой Повелитель, – сказал Глик, украдкой наблюдая за Улиссом и зля его еще больше. – Но ты можешь увидеть других, подобных мне.
– Я увижу тебя скорее, чем ты думаешь… – сказал Улисс.
Глик казался напуганным. Он проговорил:
– Что ты хочешь этим сказать, мой Повелитель?
– Прощай, – ответил Улисс. – И спасибо тебе за все.
Глик помялся и выдавил:
– Прощай, мой Повелитель. Это было самое выгодное и самое волнующее предприятие в моей жизни.
Он ушел, чтобы сказать «до свидания» вождю каждой из трех групп и Авине. Улисс наблюдал за ним, пока тот не взлетел и не исчез за холмом.
– Думаю, он отправился докладывать кому-то о результатах своей разведки, – сказал Улисс Авине.
– Мой Повелитель… – вымолвила она, – разведки?..
– Да, уверен, что он работает на кого-то еще, не только на себя и свой народ. Я не могу указать пальцем на кого именно. Но чувствую.
– Возможно, он работает на Вурутану?.. – проговорила она.
– Может быть, мы выясним, – сказал он. – Мы пойдем на юг, чтобы отыскать Вурутану после того, как установим перед замком эти бивни.
