Насколько известно, Эллингтоны обитали в области Кингстауна приблизительно с середины восемнадцатого века. Фактически они принадлежали к числу первых поселенцев, которые и сделались основателями здешних человеческих обиталищ: до того в те края забредали лишь охотники из дикарских племен, которых, если верить старинным книгам, можно относить к человеческому племени лишь наполовину.
На протяжении нескольких поколений семья Эллингтонов становилась все более многочисленной и состоятельной, и это продолжалось до тех самых пор, пока в восьмидесятые годы в окрестностях не вспыхнула странная эпидемия, которую иные специалисты медицины тщетно пытались отнести не то к чумной хвори, не то к лихорадке, не то к некоей доселе не изученной болезни, связанной с массовым отравлением неизвестным веществом. Эпидемия закончилась так же неожиданно, как и началась, унеся с собой несколько десятков человек, и в их числе – многих членов семьи Эллингтонов.
После этого внезапно мои предки начали резко уменьшаться в численности и чахнуть; несмотря на то что большинство состояло в браках, детей рождалось все меньше и меньше. В конце концов некогда многочисленные Эллингтоны выродились в единственное, слабое здоровьем семейство, во главе которого и стоял мой дед, Дерби Коннор Эллингтон. Из всего произведенного им на свет потомства по-настоящему жизнеспособной оказалась лишь его младшая дочь, которую он, едва она достигла возраста, выдал замуж в другой город. К тому моменту он уже был необъяснимым образом полон убеждения в том, что Саут-Этчесон несет в себе некие незримые семена погибели, в первую очередь для них, в ком течет кровь основателей этого поселения.
Следует, однако, упомянуть, что дед никогда не говорил об этом вслух и не оставил ни одного письменного заявления на сей счет. Однако в том, что он был абсолютно убежден в погибельности здешнего воздуха, не имелось ни малейших сомнений, по крайней мере у его младшей дочери, моей будущей матери, которая охотно приняла предложение моего будущего отца, уроженца Мидлтауна. Достопочтенный мистер Дерби Коннор Эллингтон охотно благословил этот брак и поскорее отправил мисс Эллингтон как можно дальше от родного дома в надежде, что воздух другого поселения послужит ее здоровью и долголетию.
Увы, даже младшая дочь Эллингтона скончалась в довольно раннем возрасте: мне было в то время одиннадцать или двенадцать лет. Я был несколько удивлен тем обстоятельством, что на похороны матушки никто со стороны ее родственников не прибыл: на тот свет ее провожали исключительно родные и друзья моего отца, Филиппа Берилла Этвуда. Позднее я узнал всю предысторию семейства матушки – и это заставило меня задаваться все новыми и новыми вопросами, которые, как я теперь не без оснований опасаюсь, завели меня слишком далеко.
Таким образом, оглядываясь на прошлое в попытках отыскать корни своего происхождения, года через три после матушкиной кончины я решился отправиться в Саут-Этчесон и завести знакомство с дедом. Вынужден признать, что отец мой к тому моменту начал употреблять по вечерам слишком много алкогольных напитков и сделался не вполне приемлемым собеседником для любознательного юноши моего возраста. Другой стороной его нового образа жизни, однако, стало то обстоятельство, что он не имел никакой возможности строго запретить мне путешествие в город, откуда происходили наиболее древние корни нашей семьи.
