– Как раз этого бы я не хотел – осмелился встрять писатель. – Мое рождение, судя по рассказам матушки, было вполне лучезарным, да и вся жизнь до сих пор меня устраивала. И только сегодня что-то не заладилось.
– Сегодня? – повторил хозяин кабинета с вопросительной интонацией. – И Вы сразу ко мне? Отменно! Будем вырывать проблему с корнем, пока она не разрослась.
– Именно! – подтвердил писатель. – Именно этого мне и хочется. Пока не разрослась!
– Да Вы не на шутку напуганы! Полноте! Это лишнее. Мы изгоним Ваши страхи.
Сказал он это как-то слишком елейно и по-инквизиторски, да еще и белые длинные по-лошадиному зубы его при этом зловеще сверкнули.
Писатель вжался в кушетку.
– Расслабьтесь! – велел психоаналитик замогильным голосом. – Закройте глаза. Расскажите мне, с чего все началось.
– С того, что погибли мотоциклист и кошка – прошипел писатель.
– О, это часто бывает. Я читал, что по статистике многие мотоциклисты разбиваются именно при столкновении с животными. О, бедный добросердечный человек! Вы стали очевидцем аварии. Вас поразил вид крови. Кровавые пятна стоят у Вас перед глазами и гонят сон и аппетит. Вам стыдно жить в мире, где столько зла и трагедий. Вы хотите покинуть эту юдоль печали. Но ответственность за семью и человечество не позволяет Вам это сделать. И вот Вы пришли ко мне, чтобы я примирил два Ваших сокровенных вступивших в единоборство желания: желание жить и желание достойно умереть!
Писатель привстал на кушетке.
– Лежите! – прикрикнул вдохновленный психоаналитик. – Лежите и не шевелитесь. Я сейчас проникну в Ваше подсознание и мы совместными усилиями извлечем оттуда червя сомнения, который уже довел Вас до депрессии и который, дай ему только волю, доведет Вас до язвы и импотенции.
Он бросил на писателя пронизывающий насквозь взгляд прорицателя и тут же, не позволив клиенту ни возразить, ни оправдаться, громогласно продолжил:
– О, я вижу, что угадал. Как это метко. Женщины! Женщины Вас еще влекут? С их призывной мягкой плотью и трогательной беззащитностью? О да! Они влекут Вас, но Вы боитесь дать им недоброкачественную ласку, ибо подсознательно противитесь полнокровной жизни. Вы – запуганный самец. Но я раскрепощу Вас и воссоздам раздавленное под колесами мотоцикла либидо!
Потрясенный писатель приоткрыл один глаз.
– Не подсматривать! – завопил психоаналитик. – Вы не должны меня сейчас видеть. Зато я вижу Вас насквозь! О, если бы Вы знали, какая беспросветная тьма открывается мне в Вашей душе. И к тому же Вас гложет философский вопрос: достойна ли кошка, которая стала причиной смерти человека и как в отмщение была убита им же, жалости.
– Да они вовсе не умерли вместе! – наконец-то запротестовал писатель. – Это были две разные смерти. И не то что бы… Нет, мне, конечно, их жалко, но я вовсе не поэтому…
– Да-да, конечно, не поэтому. Все дело в женщинах.
– Тьфу ты! – не сдержался писатель. – Да причем тут женщины?
– Да ведь кошка – лишь метафора, как Вы это сами не понимаете?! Кошка, сбитая грубым мотоциклом – это женщина, которую Вы терзаете своей неприкрытой брутальностью.
«Он сумасшедший!» – догадался писатель.
– Это ведь так прозрачно! – развел руками психоаналитик.
– У меня нет женщины, – возразил писатель.
– Потому-то она и терзается, что Вы ее не приближаете, а ей так бы этого хотелось, – нашелся психоаналитик.
– Кто это она?
– Та, которую Вы подсознательно хотите убить. Мотоциклом.
