– Правильно, – согласилась Далила. – А Верховские отнюдь не бедны и с обширными связями. Так могла ли наша Золушка-Маша не воспользоваться возможностями семьи ради любимого? Золушка на все готова ради любимого. Так неужели ты до сих пор думаешь, что Маша могла испугаться каких-то насмешек?
– Вряд ли, – усомнилась Бойцова. – Уже так не думаю.
– Маша непременно обратилась бы за помощью и к брату, и к его друзьям, благо, все они уже тогда процветали. Кстати, вот тебе эпизод ее жизни. В двенадцать лет Маша влюбилась в дядю Васю, дворника, и любви своей не скрывала. Она повела себя как настоящая Золушка: со слезами умоляла папу (он был директором крупной фирмы) устроить алкоголика-дворника «каким-нибудь хорошим начальником».
– Детская непосредственность с возрастом исчезает.
– У Маши она почти сохранилась, что не мешало ей оставаться сложной натурой. Кстати, Маша еще и принципиально никогда не лгала. Повторяю, мораль этой девушки была на редкость, по нашим временам, высока, – с уважением отметила Далила, чем рассердила подругу.
– Хороша мораль! – фыркнула Елизавета. – Ты меня убедила, такая Маша могла скрывать только чувства к парню Наташки, но куда делась мораль этой Золушки? Ха, у старшей сестры парней отбивать! Если так, стерва она, твоя хваленая Маша!
– Увы, человек – сложное и противоречивое существо. Наукой установлено, что в корне любого невроза лежит конфликт морали и желаний. Человек хочет чего-то, но его характер и жизненные принципы говорят: так нельзя! Именно они не позволяют человеку удовлетворить потребность.
– О! Это так! – с жаром подтвердила Бойцова. – Если бы не мои принципы, я бы весь Питер за пояс заткнула!
Вдруг ее осенило:
– Так что же, выходит, меня ждет невроз?
Далила невозмутимо продолжила:
– Карен Хорни выделила три основных противоречия. Первое противоречие – между стремлением к успеху и человечностью. Это как раз то, о чем ты переживаешь.
– Да, я не хочу брать за глотку, не хочу быть агрессивной, но ведь приходится, иначе затопчут. А в душе я беленькая и пушистая, – поплакалась Лиза.
Далила вынесла приговор:
– Это уже конфликт. Второе противоречие, – продолжила она, – это противоречие между стимуляцией потребностей и невозможностью их удовлетворения. Мода, реклама призывают купить, а купить невозможно. Вот тебе и новый конфликт – путь к неврозу.
Бойцова сочувственно возмутилась:
– А как без нее, без рекламы?! Сама ведь даю!
И тут же посетовала:
– Наживаются на мне, сволочи, бередят мою душу и здоровью вредят.
Покопавшись в ящике, она бросила на стол журнал:
– Вот, взгляни на проспект. Красный кабриолет – закачаешься! Двести тысяч евро! Хороша я в нем буду в красной карденовской шляпе с белым пером?
– Будешь неподражаема, – усмехнулась Далила.
Елизавета пожаловалась:
– Во запала! Каждый день этот проспект из стола достаю и себя извожу. Как посмотрю, под ложечкой сразу сосет. Того и гляди наживу или гастрит, или язву. Придется бюджет подкосить и купить, – вздохнула она и сквозь зубы добавила:
– Пора сажать за рекламу. На каждом шагу искушают. Я на диету, а они мне шоколад предлагают. Я что, железная? Какая выдержит воля? А вот еще проспект. Посмотри, какие тут виллы! Мама родная! Я точно умру! – схватилась за сердце Бойцова.
Далила (уже без усмешки) заметила:
– Человек гонится за достойным образом жизни и обязательно заболевает. Реклама наносит чудовищный вред человеку, это бесспорно, но кто послушает нас, психологов?
